Вирус тьмы, или Посланник [= Тень Люциферова крыла]
Шрифт:
— Вариант «вечного жида». — Вуккуб поднял свой бокал. В тоне, каким были произнесены эти слова, проскользнули нотки злобной насмешливости. — Я тоже наказан за непомерную гордыню и сослан сюда, на Землю, планету одного из самых неперспективных Миров Веера, во искупление грехов.
— Не слишком понятно… извините.
— Толя, ты потерял форму, — сочувственно сказал Никита, хрустя яблоком. — Вуккуб же сказал, что он правая рука Денницы… был. Не понимаешь? Ты же сам рассказывал мне, что после битвы Мрака и Света Люцифер был… м-м… изолирован в одном из хронов, ну а Вуккуба
— Совершенно верно, — кивнул Вуккуб, в глазах которого так и светился огонь превосходства, задавленного гнева и надменной насмешливости.
Ему тесно на Земле, внезапно понял Никита, сразу прощая Хранителю его иронию и насмешку. Он — маг в клетке, хотя клетка и достаточно велика — хрон, целая вселенная!
Глаза Хранителя погасли. Вероятно, он свободно читал мысли гостей, какие блоки они бы ни ставили.
— Тысяча лет, — пробормотал Такэда. — А на вид вам сорок пять… Как же вы живете все это время? Впрочем, извините, вопрос риторический. Книга сейчас у вас? Ну то, что удалось собрать.
— Хотите взглянуть? — Вуккуб встал и одним движением скинул халат. Спереди его тело казалось нормальным человеческим телом, в меру мускулистым, без единой жировой складки, но кожа блестела, как металлическая, и по ней ползли, перекрещиваясь, сливаясь друг с другом, разбиваясь на отдельные ручейки, преобразуясь и тая, потоки непонятных иероглифов, знаков и символов. Хранитель повернулся спиной, поднял халат, не обнажая, однако, горба, и слова неизвестного языка все ползли и ползли по коже, говоря сами с собой, укладываясь в тексты древнейшей истории и магические формулы, жили своей жизнью и хранили секреты чьего-то былого могущества, добра и зла, жизни и смерти…
Хранитель запахнул халат, сел на место, усмехнулся.
— На самом деле выглядит Книга иначе, каждый видит ее по-своему, в меру воображения и духовных представлений, но она — со мной. И когда-нибудь… — Он замолчал, прикрыв глаза веками.
Когда-нибудь Книга будет собрана, понял недосказанное Никита. И тогда кончится срок заключения мага, и он освободится от заклятия. На чью же сторону он встанет?…
Ответом был пугающе огненный взгляд, в котором плавилась Бездна! Хранитель знал, на чьей стороне он выступит, но не хотел доверять эту тайну слабому человеческому существу. «Слаб. Не для Пути…» — вспомнил Сухов и упрямо сжал губы. Посмотрим! Интересно, при каких обстоятельствах был захвачен Вуккуб? За что его приговорили к длительному заключению, за какие грехи?
Во взгляде Хранителя мелькнуло одобрение, но Сухов этого не заметил.
— А вы не боитесь этих парней? — нарушил молчание Такэда.
— Тех, что гоняются за вами, — нет. — Вуккуб вышел, увозя тележку с пустыми бокалами и бутылкой.
— Он был одним из главных магов — помощников Денницы, — тихо сказал Сухов. — Я не знаю, как его брали и за что, но класс его намного выше, чем у СС. Ты знаешь, мне показалось,
— И все же странно, что он вдруг вмешался. Он не должен был вмешиваться ни во что, ни в какие события, ни на стороне сил Закона, ни на стороне сил Хаоса.
— С чего ты это взял?
— Мне рассказывали, хотя и не называли определенных имен и конкретных условий: приговоренный Семерыми не имеет права ввязываться в споры Добра и Зла, это закон.
— Какого ж рожна ты его расспрашивал, раз все знаешь?
— Я уточнял. У меня же нет такого источника информации, как твоя Весть. Ты не боишься, что он нас выгонит прямо к мальчикам «свиты»?
Никита перестал сверлить друга взглядом, отвернулся.
— Не боюсь. Я вообще считаю, что эта ситуация давным-давно просчитана прошлой семеркой магов, и наша встреча с Хранителем предопределена всем ходом истории Земли.
— Очень интересная мысль, — раздался голос Хранителя из кухни. Он появился в дверях, по локоть погрузив руки в карманы халата. — Вижу, что Вестник не ошибся, передав вам карт-бланш Симаргла. Хотя, с другой стороны, человеку Путь Посланника почти неподвластен, и преодолевать вам предстоит непреодолимое. Не сломаетесь?
Никита встал.
— Пока живу — нет!
— Что ж, попытайтесь. Может быть, у вас и получится. Чем могу быть полезен?
Такэда тоже встал, ловя себя на мысли, что хочет встать на цыпочки: оба собеседника были выше его на голову.
— Нам нужен выход в систему хроноскважин, соединяющих хроны. Мне известно, что его координаты зашифрованы в Книге Бездн, поэтому я и гонялся за ней по всему свету. Вы знаете их?
— Знаю. Эту информацию может дать и Весть.
— Но… — Никита замялся, краснея. — Я не очень хорошо контачу с ней… на пределе эмоций.
— Научитесь. Если она вас признала, все образуется со временем. Но я вам помогу. — Хранитель шагнул к танцору и положил ладонь ему на плечо со звездой Вести.
Казалось, кожу прожег язык пламени — боль была невыносимой! Но Никита, выдерживая все тот же насмешливый взгляд Вуккуба, даже не отшатнулся, лишь сжал зубы.
Огонь проник в плечо, и оно взорвалось болью, выстрелившей в голову, живот, руки и ноги. Шею свело от парализующего холода, сознание начало гаснуть, однако Никита продолжал бороться, призвав на помощь все свои навыки бойца россдао, душевные силы. И слабость и боль отступили!
Голова прояснилась. Словно порыв свежего ветра прошел по телу, вынося дым, угар и шлаки из организма. Прилив сил был мощным, как после допинга, и требовал каких-то немедленных действий. Но не это было главным: Никита буквально ощущал поток информации — как вязь арабских письмен, — текущий из плеча в голову и вспыхивающий там сполохами озарений, открытий и видений…
Хранитель отнял руку, и Сухов едва не упал от нахлынувшей слабости. Поток знаний прекратился. Тело стало рыхлым, словно губка, пропитавшаяся водой, мышцы отказывались повиноваться, сказочная легкость и сила уступили место усталости и безволию.