Вирус забвения
Шрифт:
3
Али повернул ключ. Старенький замок уныло скрипнул какими-то пружинами внутри и хищно вонзил три металлических штыря в косяк двери. Электронный замок закрылся автоматически.
Старинного металлического монстра Арчер купил на блошином рынке, сразу после Катастрофы, когда стало ясно, что с электричеством дело швах. Свет могли отключить в любой момент, а привычные всем электронные замки были вещью абсолютно бесполезной без оживляющей мощные электромагниты электроэнергии. Пользоваться обычными засовами, которые стояли у многих и раньше, Али опасался – отец лежал в своей комнатушке, прикованный
– Ты купишь мне конфетку? – спрашивала Лейла каждое утро, потирая красные заплаканные глаза.
– Обязательно, принцесса, – отвечал Али. – Как только откроют конфетную лавку.
Она все понимала – очень рано повзрослевший ребенок, у которого не было никого, кроме Али. Этот вопрос просто был ритуалом, игрой. Али знал – подобные вещи помогают людям подсознательно убеждать себя в том, что жизнь безопасна, что вокруг привычный и стабильный мир, который не может ничем угрожать. Али и самому хотелось поиграть в эту игру, хотелось забраться в постель, накрыться с головой теплым одеялом и почувствовать себя маленьким мальчиком, который думает, что оградившее его от жестокой действительности одеяло – самая надежная из существующих защит мира. Когда Лейла была рядом, Али на короткий миг превращался в того мальчишку.
Но времена маленького мальчика Али, которого целовала на ночь мама, а отец, уходя на службу, всегда наставлял хорошо себя вести и быть примерным учеником, казалось, прошли миллионы лет назад. А когда маленький Али вел себя неподобающим образом, отец наказывал его. Он отводил сына в каморку, в которой теперь жила Лейла, заставлял снять штаны и… Отец всегда отличался больным воображением. Мать ничего не знала, Али никогда не рассказывал ей об этих «наказаниях». Арчер вытер тыльной стороной ладони выступившую вдруг на глазах влагу. Никто так и не узнал, это было только их с отцом дело. И это оставалось их делом до сих пор.
Мать погибла больше двух лет назад, угодив в устроенную тритонами Сорок Два бойню, отец… Отец не смог вынести потерю любимой жены. Катастрофу он встретил ничего не понимающим овощем, способным только шамкать губами, жуя кашицеобразную еду, и гадить под себя. Иногда, когда Али занимался отцом и заглядывал в его широко раскрытые, словно бы удивленные глаза, почти не мигающие, ему казалось, что старик все понимает, что он только делает вид, просто старается не замечать этот мир. Он хотел, он жаждал покинуть этот мир, но, видно, духу не хватало. А сам Али прилагал максимум усилий, чтобы отец протянул как можно больше. О близких нужно заботиться, о них нужно помнить.
Каждый раз, когда ранним утром он уходил в Даун Таун, Арчер с замиранием сердца поворачивал ключ в замке. Он знал, верил, что наступит тот день, когда он накопит достаточно денег, чтобы увести отсюда маленькую Лейлу туда, где конфетные лавки открыты днем и ночью, где старики не гадят в постель, а сам Али не будет бояться оставлять ребенка с безмозглым отцом и сумасшедшей теткой.
Деньги теперь, похоже, не будут проблемой. Осталось подождать всего ничего – на следующей неделе Молли обещал запустить электричество, рабочие наконец смогут закончить монтаж и наладку оборудования, и их маленький заводик заработает. Арчер все рассчитал: в конце следующей недели прибудет новый танкер,
Собственно, он ведь и не обещал этим недоумкам из Джи45, что будет покрывать их вечно. Заигрываться с огнем не стоило – в Анклаве, конечно, царил еще тот бардак, но нефть была слишком дорогим продуктом, чтобы на потери даже пары процентов драгоценного груза долго смотрели сквозь пальцы.
– Пропуск.
На вахте, на КПП «Солнечной иглы», сегодня стоял Йохансен. Здоровенный белобрысый тип лет пятидесяти. За пуленепробиваемым стеклом сидели еще четыре беза. У них были «дрели», а из узких амбразур в бетоне стен с обеих сторон от турникета щерились черные стволы «ревунов».
Охранник знал Арчера как облупленного, но ежедневный ритуал с проверкой «балалайки», зашитой под кожу «таблетки» и пластиковой карточки – Али подозревал, что в толщу полупрозрачного пластика тоже что-то зашито, хотя никто об этом не рассказывал, – никто не отменял. Безопасность прежде всего. Али снова вспомнил скрежет поворачивающегося в старинном замке ключа: у взрослых тоже свои ритуалы, вскрыть замок не представляло большой сложности, но то, что он надежно замкнут, вселяло непонятную надежду.
– На севере ходят слухи, что паек урежут, – не то сообщил, не то спросил Йохансен, считывая сканером показания «балалайки» Арчера.
Севером в Даун Тауне называли Лейт и Punkground – самые неспокойные территории в Анклаве.
– Люди много чего говорят, – неопределенно ответил Али.
Йохансен совал нос не в свое дело. И он об этом прекрасно знал.
– Не слышал, когда закончится дождь? – спросил Арчер. – А то надоело уже мокнуть.
Охранник пожал плечами:
– Откуда?
– Может, на севере и это обсуждают? – подколол его Али.
– Ты же аналитик, Арчер, тебе виднее.
Ему действительно было виднее. Али не требовалось ходить в северные территории, чтобы понять, что слухи кто-то намеренно распространяет среди бедноты. Сам факт подобного саботажа еще ни о чем не говорил – такое уже случалось не раз. Обычно какой-нибудь из уличных кланов создавал себе прикрытие, надеясь, что безы потеряют следы их аферы в уличных беспорядках. Часто так и происходило, особенно если учесть, что безам было мало дела до кланов с северных территорий, пока их деяния не затрагивали интересы Даун Тауна.
Так что слухи в Лейте были всего лишь слухами. Обычное дело. Работа Арчера заключалась в том, чтобы найти того, кому эти слухи выгодны. А вот этого как раз пока и не удавалось сделать – по всем параметрам выходило, что за этими событиями никто не стоит, нет единого центра. Начальство нервничало, Арчер нервничал, и дело от этого быстрее не шло.
В кабинете на столе, как обычно, ворох бумаг – предмет анализа. В сети его ждали данные с немногочисленных камер и базы данных, большую часть информации в которые Арчер занес лично. Как же сложно стало работать! Но раскисать нельзя, нужно работать, нужно хорошо справляться со своим делом. Тогда никто не станет проявлять столь уж рьяного интереса к его делам в Punkg-round. И связи с людьми эмира тоже останутся тайной для тех, кому не следовало о них знать. И день, когда он сможет увезти маленькую Лейлу, становится все ближе. Только на это и была надежда.