Вирус. Книга 2. Шаги апокалипсиса
Шрифт:
– Не, Дроздов, так и запишем: заразился амнезией. Ну чего, кофе с коньячком? – спросил Сукровин и залез в микроавтобус.
– Да, давай попьем кофейку. – И Дроздов, повернувшись к Тамаеву, продолжил: – Макс, свяжись с профессором Рамшаговым. Пусть, как только у него будет пять – десять свободных минут, наберет мне. Если не будет брать трубку, позвони еще кому-нибудь. Короче, как хочешь, но Пётр Алексеевич должен мне перезвонить, это важно.
– Понял. Сделаю. Это всё?
– Нет. Кофе будешь?
– Спасибо, мы уже попили и перекусили.
– Тогда всё, – сказал Дроздов и опустился
Тамаев достал сотовый телефон и стал куда-то звонить. Громко разговаривая, он отошел к реке. Потом посмотрел в сторону бусика и стал набирать другой номер.
Дроздов сделал глоток горячего кофе и откинулся на спинку сиденья. Ужасно хотелось спать, и он прикрыл глаза.
– Владимирыч, не спи, замерзнешь! – напротив него сидел и улыбался Сукровин.
– В такую погоду не замерзну, а спать хочу не могу, – Дроздов открыл глаза и хлебнул из стаканчика.
– Как думаешь, что там сейчас на теплоходе?
Дроздов молча взглянул на полковника, двумя большими глотками допил кофе, провел ладонью по лицу и вылез из микроавтобуса. Сукровин понял, что другу трудно об этом говорить. Он не оспаривал все то, что говорил и мог сказать Дроздов, лишь по одной причине: тот всегда оказывался прав, ошибаясь лишь в десятках минут.
– Товарищ подполковник, капитан Лялин! Мы прибыли, – подошел к Дроздову офицер.
– А ты откуда знаешь, что я тебе нужен, а не товарищ полковник? – улыбнулся он.
– А мне ваш сотрудник Мухин подсказал.
– А, Костя… Ну, ладно.
– Да, нам сказали, что мы поступаем в ваше распоряжение до конца операции.
– Хорошо. Тебя как звать?
– Александр.
– Ну здравствуй, Саня. Я Дроздов Олег Владимирович, можно просто по отчеству, – он протянул руку.
Офицер пожал руку и посмотрел на машину.
– Полковник Сукровин Дмитрий Палыч! – представился тот.
– Лялин Александр, командир роты химической защиты! – откликнулся офицер и поглядел на Дроздова. – Олег Владимирович, обрисуйте фронт наших действий.
– С тобой сколько машин?
– Четыре цистерны, две машины дезинфекции, две вспомогательные и два взвода личного состава, – ответил Лялин. – Лагерь санитарной обработки разобьем за два часа. По последним вводным, изоляция в палатке дезинфекции после выхода из зоны заражения составляет шесть часов.
– О, слышишь, Владимирыч? Уже меньше на два часа, – высунул голову из микроавтобуса Сукровин.
– Значит, нашли, как вирус убивать на поверхностях. Правильно говорю? – Дроздов посмотрел на капитана.
– Так точно. На всех поверхностях вирус хорошо уничтожается шестидесятипроцентным раствором спирта.
– Чем?! – опять высунул голову Сукровин.
– Раствором спирта.
– Едрёна кочерыжка! – Полковник выпрыгнул из бусика. – Капитан, у тебя в машинах спирт, что ли?
– Так точно.
– Я тебя прошу, Саша, ты только никому не говори. А то начнутся ходоки…
– Так он же технический, его пить нельзя, – улыбнулся капитан.
– А, ну это другое дело. Я уж подумал…
– Да ты, Дмитрий Палыч, уже, наверное, хотел сам попробовать, чем вирус уничтожается? – Дроздов подмигнул капитану.
– Не, ну выпить-то, конечно, можно… – с серьезным видом сказал Лялин.
– О, слышал, Дроздов?
– Только отравитесь, товарищ полковник, – добавил капитан и вместе с Дроздовым засмеялся.
– Эх, Саня, а ты, оказывается, язва. Да ну его!.. Вот что с этих химиков взять, Дроздов? – махнул рукой полковник и, потягиваясь, пошел к воде.
Тот отдал последние указания Лялину и направился вслед за полковником.
Дроздов подошел, встал рядом с Сукровиным в двух метрах от воды и, глядя на теплоход, сказал:
– Дмитрий Палыч, ты спрашивал, что там сейчас? Так вот, именно сейчас там начинается ад. Все, что было до этого, можно считать подготовкой к последнему акту.
– Ты так спокойно об этом говоришь, меня аж передергивает! – посмотрел на него полковник.
Дроздов глядел вперед и хотел что-то сказать, но зазвучала мелодия сотового телефона. Он достал трубку.
– Здравия желаю, Пётр Алексеевич. Не сильно оторвал от дел? Я чего потревожил… Пётр Алексеич, у нас тут один объект интересный был. Так вот, он с женой заразился одновременно, но пока они рисковали, устроили побег, потом по ним стреляли, и в конце в результате крушения они оказались в холодной воде, чувствовали себя нормально. После этого, через час примерно, как их спасли из реки, жене резко стало плохо. Муж начал бегать, суетиться, лезть в драку. Нет. Это он для нее лекарство искал. Ну, естественно, Пётр Алексеевич, все заблокированы. Да, вы правы, «Булгаков». Что меня удивило?.. Честно говоря, мне стало интересно, что после восьми-девяти часов с момента заражения мужчина бегал и чувствовал себя нормально. Нет. Так получилось, что пришлось ликвидировать. Другого варианта не было. Я просто хотел вас попросить попробовать адреналин. Только не подумайте, что я тут с ума сошел… Спасибо на добром слове, Пётр Алексеевич. Хорошо. Всё, договорились. И вам удачи.
– Дроздов, я вот смотрю на тебя и удивляюсь, – смотрел на него Сукровин. – Ты что, еще за ученых и медиков думать будешь? Они и без тебя разберутся.
– Я не спорю, конечно, разберутся. Но знаешь, Дмитрий Палыч, в одной из районных больниц врачи, умирая от вируса, записывали свое состояние и все проявления болезни. Буквально каждый час фиксировали, как ухудшается состояние свое и коллег. А Рубин Григорий Степаныч вызвался пойти в зараженную больницу и до последнего передавал оттуда ситуацию. И все, что они делали, потом здорово помогло в диагностике вируса. С того самого момента я понял, что нашим ученым важна любая подсказка. Дальше они сами все нащупают, но подсказки от нас, кто находится на первой линии, для них очень важны.
– Честно сказать, Дроздов, я почувствовал себя идиотом. Я ведь так далеко не мыслил. И ты сейчас вот про этот адреналин?..
– Ну да. Пусть попробуют, чем черт не шутит. Сомнительно, конечно, ну а вдруг?
– Нет, в любом случае ты молодец. Пойдем! – Полковник повернулся и зашагал к машине.
– Олег Владимирыч! Олег Владимирыч! – подбежал к микроавтобусу Мухин, когда подошли Дроздов и Сукровин.
– Что случилось, Костя?
– Там какое-то движение на теплоходе, – стараясь отдышаться, сообщил Мухин. – И Карабас передает, что на разных палубах люди бегают.,