Вишня и никотин
Шрифт:
Я не должна придавать этому значение, но Дилан произносит это иначе. Не так, как он.
– Я слышал, как твой брат зовет тебя так, - он облизывает губы, как-то устало вздыхая.
– Это так мило, но немного странно.
Хмурюсь, когда Томи ближе подносит свое лицо. Его язык заплетается, когда он пытается произнести слова:
– Он использует это в качестве ругательства, но черри - это ведь вишенка, да?
– один его глаз закрывается, и Томи улыбается мне зубами, немного покачиваясь на ногах.
Поднимаю
Томи явно понравилось, что мы установили контакт глазами, поэтому он продолжает мурлыкать:
– Зои говорит, что вы с ним терпеть друг друга не можете, а тут такие милые прозвища, - улыбается. Я ничего не отвечаю, но мой разум разрывается от внутреннего крика.
Еще немного и я просто задохнусь от этого запаха.
Просто отойди, гребаный распространитель вони собственного производства.
Кажется, мои мысли замирают вместе с биением сердца и дыханием, которое и без того было сбито. Томи наклоняется ко мне, протиснув коленку между ног. Я испуганно и возмущенно изогнула брови, распахивая глаза, и поднимаю руки, толкая его в грудь, но ничего толкового из этого не выходит.
Иногда меня злит тот факт, что женщины слабее мужчин. Это разве равноправие? Мне не нравится быть слабее кого-то.
Его грудь вибрирует от голоса:
– Зои отрубилась, - произносит с ноткой обиды.
– Она так быстро пьянеет. Это скучно. Мы даже не переспали, - его нос касается моего, отчего я сильнее вжимаюсь в стену, пытаясь отвернуться от его глаз.
– Знаешь, как скучно трахать спящего? У меня даже не встал, Чарли.
Сжимаю губы. Мое прерывистое дыхание касается его подбородка. Приоткрываю губы, чтобы дышать через рот, ведь от его запаха кружит голову. В плохом смысле. В самом отвратительном смысле.
– Черри, - он вздыхает, проводя свободной рукой по моим волосам, и скользит ею от виска к скулам, останавливаясь на шее. Смотрит на неё, пробежав пальцем по линии ключиц. Хмурюсь, резко поворачивая голову, отчего задеваю носом его переносицу:
– Эй!
– нет. Это звучало не так, как мне хотелось бы. Это был не грозный крик.
Это писк. Словно в глотке застряла крыса, выдавливая из себя последние, жалостливые мольбы о спасении. Господи, от такого сравнения хочется блевать, но оттого, что происходит после хочется не просто выдавить из себя еду.
Хочется умереть. Прямо сейчас.
Его мокрые, пухлые, словно набитые ботоксом, губы касаются края моих скул. Я визгнула, вцепившись в его плечи. Давлю на них, пытаясь отодвинуть его. Парень сильнее прижимается ко мне всем телом, и мне кажется, что его запах поглощает меня. Корчусь, когда его губы
– Отойди! Немедленно!
– кричу, отчего Томи вдруг выпрямляется, прислоняя палец к губам, и касается им моего рта.
– Ш-ш-ш, - тянет. И я замолкаю, ведь испуг заседает в глотке, образовывая ком, мешающий не то, чтобы говорить, но и дышать. Мой нос морщится, а с губ слетают короткие вздохи, которые мне приходится выдавливать из себя, чтобы не задохнуться. Толкаю парня, сжимая глаза.
Томи посасывает кожу шеи, грубо кусая её:
– Я уверен, что ты не хуже Зои будешь, - вибрация в его груди. Он смеется.
– Возможно, даже лучше, - берет в рот мой кулон, поднимая лицо. Смотрит мне в глаза, но затуманенный взгляд говорит о его полном отсутствии. Он явно не контролирует себя и свои действия.
Я пытаюсь собраться, но слезы уже начали катиться по горячим щекам:
– Пожалуйста, пусти, - хнычу, ударив его по груди.
Просто. Просто, черт возьми, оставь меня! Уйди нахер!
– Тише-тише, - он берет меня за лицо, немного дергая, и вытягивает губы уточкой, шепча.
– Не плачь, - большими паломницами стирает слезы, но этот жест жесткий и грубый, как и кожа его ладоней. Начинаю плакать, сжимая дрожащие губы.
Задыхаюсь:
– Уходи…
Томи отпускает мой кулон, и тот касается раскаленной кожи груди, когда парень вновь опускается к шее, кусая.
– Ай!
– визгнула, но не громко, ведь мой голос играет со мной плохую шутку. Толкаю его, пиная ногами. Корчусь, чувствуя, что умру. Прямо сейчас, ведь сердце больно сжимается в груди, которую Томи усыпает влажными поцелуями.
– Ты так пахнешь, - он, чуть ли не рычит, поэтому я рыдаю в голос, чувствуя, как ноги предательски подкашиваются.
– И на вкус ты такая же. Вишня. Я тоже буду тебя звать Черри, можно?
– мурлычет, сильнее впиваясь пальцами в скулы, чтобы держать меня на месте.
– Черри. Моя Черри.
Меня передергивает. Лицо искажается в гневе, поэтому колочу его сильнее, выкрикивая:
– Отпусти меня!
Томи грубо накрывает мой рот ладонью, выпрямляясь:
– Тише, Черри, не надо так громко, - проводит пальцами по моим губам.
– Господи, ты такое можешь вытворять своим ротиком и этими губами.
Я стискиваю зубы, когда Томи наклоняется:
– Хотел бы я, - заикается, ведь его язык все еще заплетается.
– Глубоко. Хочу глубоко. В тебя.
Сжимаю губы, смотря прямо ему в глаза, хмурясь. От напряжения мои ресницы дрожат.
– Особенно, когда ты так смотришь на меня, - облизывает губы, делая их мокрыми.
– Отпусти, - мой голос дрожит, но звучит жестко.
– Отпусти, сейчас же, иначе обо всем узнает Зои… - не контролирую себя, поэтому последние слова канут в небытие, ибо голос слабнет.