Виски для пиарщицы

Воронцова Маргарита

Как будто я в чём-то виновата… Или всё-таки виновата? Вероятно, надо было твёрдо заявить директору, что ни в какую командировку я не поеду? И пусть отжимается.

А если бы он сразу сказал: до свидания, Маргарита, гуд бай, скатертью дорога! И я снова вылетела бы на улицу. Вот вам и девушка «Cosmo»! Безработная! Нет, вовсе не хочется снова оказаться на обочине жизни. Учитывая, что у меня только-только всё стало получаться на новом месте, я вникла в процесс, появились драйв и кураж – даже документацию на автоцистерны и пеногенераторы можно оформлять с блеском, если отнестись к делу с душой.

Я

категорически не согласна снова остаться без работы. Гораздо приятнее, когда у тебя хорошая зарплата, это очень влияет на самооценку. Даже если мужчины вдруг решили закидать меня внедорожниками, всё равно хочется ощущать свою независимость. А это возможно только в том случае, если ты сама зарабатываешь себе на жизнь.

…Так ничего и не придумав, я уныло поплелась за директором. Андрей Борисович забрал у меня чемодан, теперь он тащил за собой оба, ловко ими маневрируя, а под мышкой ещё держал и портфель. Ну надо же, какой джентльмен! Впрочем, мучиться ему оставалось совсем недолго, скоро мы сдадим чемоданы в багаж.

Предполётный досмотр и паспортный контроль хорошо отвлекли от тяжёлых дум, так как я совсем забыла, как всё происходит, и мне было интересно. Глазела по сторонам, рассматривала пассажиров, сотрудников аэропорта и пограничников.

Андрей Борисович был сама галантность, он наблюдал за мной с высоты своего роста с крокодильей нежностью, ласкал взглядом, словно предвкушая, как будет хрустеть моими косточками. В зале ожидания для пассажиров бизнес-класса, утонув в кожаных креслах, мы выпили кофе.

– Лететь меньше двух часов, - сообщил директор. – Да, неудобный рейс, но что поделаешь, так получилось.

– А ваша Лиза, оказывается, работает у Михаила Ивановича на моём месте, - вдруг вспомнила я. – Только сегодня узнала, и совершенно случайно.

Как странно, что Андрей Борисович ни разу об этом не упомянул! Было бы вполне естественно, если, узнав, что я отпахала шесть лет в «Армаде», он сразу же сказал: о, какое совпадение, именно там сейчас работает моя дочь Лиза.

– Да, - спокойно подтвердил Андрей Борисович. – Интересно получилось, правда?

Он смотрел ласково и дружелюбно, но вовсе не собирался объяснять мотивы своего поведения. Тогда я решила прозондировать другой вопрос – что же приключилось с его супругой, Оксаной? Мне это не давало покоя. Как он мог «упрятать» живую женщину в могилу? Как у него язык повернулся сказать, что она умерла? Это находилось за границей моего понимания.

– Лиза пожаловалась, что её мама сильно болеет. В смысле, ваша жена, - осторожно зашла я сбоку.

Директор тут же загрустил, прекрасные карие очи наполнились печалью.

– Увы, - обречённо вздохнул он и сокрушённо покачал головой. – Это длится уже три года, всё очень сложно. Но мы не теряем надежды.

Я изумлённо уставилась на директора. Неужели он забыл, что сказал мне о смерти своей жены? Я прекрасно помню, как он изменился в лице, с каким скорбным видом произнёс эти трагические слова. Они прозвучали у подъезда моего дома - через секунду после того, как мне удалось отбиться от страстных объятий Андрея Борисовича…

Он врёт напропалую? А потом забывает, кому и что говорил? Или это какое-то недоразумение?

– Сочувствую, - озадаченно выдавила я.

Ничего

не понимаю! Что это за человек? Как себя с ним вести?

Директор жадно ощупал взглядом мои коленки. У меня вдруг закралась мысль, что всю эту командировку он придумал на бегу, лишь бы потащить меня с собой. А разговор с директором отдела продаж? Возможно, на самом деле никакого ДТП и не было, Андрей Борисович инсценировал диалог и обвёл меня вокруг пальца.

***

К сожалению, облака не позволили рассмотреть впечатляющую картину ночного города с высоты птичьего полёта. Только временами под крылом вспыхивала бриллиантовая россыпь огней, но тут же исчезала во тьме, укутанной белёсыми обрывками тумана.

Мы с большим комфортом разместились на широких креслах бизнес-класса, сопровождаемые влюблёнными улыбками стюардесс. Я завернулась в плед, избавив директора от мучений, мои коленки просто не давали ему покоя, они постоянно притягивали его хищный взгляд. Бокал шампанского меня добил: сделав несколько глотков, я почувствовала, что проваливаюсь в сон. День, как обычно, выдался длинным и напряжённым, и немудрено, что в два часа ночи мне захотелось спать.

– Вы уже бывали раньше в Казахстане? – бормотал над ухом Андрей Борисович, его голос приятно убаюкивал. Пусть бормочет, главное, чтобы руки не распускал. – Нет? А я туда летаю постоянно и даже некоторое время там жил. Казахстан – это любовь на всю жизнь. Необычная и яркая страна со своим особенным национальным колоритом. Как же я люблю казахскую степь, эти бескрайние просторы, волшебный, пьянящий степной воздух, звуки домбры. Здесь очень интересный народ, своеобразный, особенный. Казахи хитры, как лисы, но артистичны и талантливы. А сколько красивых лиц! Молодые казашки с их чёрными глазами и высокими скулами совершенно обворожительны… Но вы спите, Маргарита? Да? Уже уснули?

Надеюсь, когда я вырублюсь окончательно, он не ляжет на меня сверху? С него станется! Это, конечно, очень приятно, когда на тебе лежит мужчина. Но только любимый, а не кто-то другой. И уж совсем никакого удовольствия становиться периной для Андрея Борисовича. Я его всё меньше понимаю. Для меня он таит угрозу.

Глава 23

По ночной Астане, сверкающей всеми огнями радуги, мы домчались до отеля. Дорога из аэропорта заняла двадцать минут, не больше, но, тем не менее, за этот промежуток времени я успела отключиться раз двести. Даже яркие картины города за окном машины не могли привести меня в чувство. Что поделаешь, мне требовалась ночная подзарядка. Даже бабуля иногда спит, хотя она тот ещё электровеник. А что уж обо мне говорить!

В аэропорту нас встретил представительный молодой казах, он назвался Болатом и провёл нас на парковку к чёрному лимузину. В этом я увидела неплохой знак – похоже, командировка, всё-таки, была запланирована заранее, а не являлась сиюминутной выдумкой моего любвеобильного босса.

Перед входом в отель развевались иностранные флаги, убегали в ночное небо блестящие панели из голубого стекла, в холле господствовал белый мрамор, спускались с высокого потолка воздушные золотистые палантины из бусин, нанизанных на тонкие нити, повсюду стояли пышные диваны, обтянутые синим бархатом.