Виски для пиарщицы
Шрифт:
– Я больше не буду, - пробормотала я. Вроде бы, не делала ничего плохого, а в результате всё вышло очень и очень плохо. Как же так!
Я на секунду представила, что мне прислали такие же фото, а на них - Виктор в объятиях красоток. Одна обнимает за плечи, другая прижимается, обе сверкают глазами, а он им игриво подмигивает. Да ещё и по пояс голый, играют мышцы, рельефный торс сияет совершенством…
Я бы точно сошла с ума… Удивительно, как Виктор всё-таки удержался, чтобы не убить меня прямо в аэропорту.
– Маргарита, я не знаю…
– Что ты не знаешь, - медленно произнесла я, чувствуя, что сейчас произойдёт что-то непоправимое.
–
– Нет! Не говори так!
– Ты такая яркая, я не знаю, как с тобой жить. Я тебя безумно люблю… Но у меня нервов не хватит. Если я не верю этому компромату, это не значит, что я на него не реагирую. Да я с ума схожу от ревности, даже если понимаю, что это подстава! У меня сейчас сердце вытащили и на крюк подвесили, как в мясной лавке… Ты моя маленькая девочка, я должен тебя оберегать, а мне тебя прибить хочется. Ты красивая, ты необыкновенная, исключительная. Ещё и танцуешь. Вокруг тебя всегда мужики будут водить хороводы. Бесконечно! И всегда будут эти фотографии, видео в интернете, сплетни, разговоры. Я не смогу, прости, это не для меня. Ты жар-птица, я тебя не удержу, ты меня просто сожжёшь. У меня уже и так внутри всё выжжено от ревности. Можешь считать, что я слабак… Но я с этим не справлюсь.
– Витя, не говори так, - в ужасе прошептала я. – Как ты можешь…
– Тайм-аут, ладно? Мне надо прийти в себя после больницы.
– Нет, нет, пожалуйста, не надо никаких тайм-аутов! Я так долго ждала, когда ты вернёшься, и вот теперь, когда мы могли бы каждый день быть вместе, ты говоришь «тайм-аут»? Но ведь это невыносимо!
– А ведь я всё тебе объяснил, Маргарита… - вздохнул Виктор. – Неужели ты ничего не поняла? Спасибо, что забрала из аэропорта. Езжай осторожно, сегодня скользко.
Он забрал из багажника чемодан и сумку – сзади влетел ледяной вихрь, хлопнула дверца. Колёса чемодана прохрустели по замёрзшему асфальту, запищал домофон…
Я не могла пошевелиться, не могла поверить, что Виктор взял и ушёл. Он меня бросил? Но как же так! Нет, это какое-то недоразумение… Мы обязательно должны быть вместе… Сейчас он передумает и вернётся… И ведь он даже ни разу меня не поцеловал!
Глава 31
Я ещё долго сидела в машине, потрясённая словами Виктора и тем, что между нами произошло. Убрала волосы от лица и почувствовала слабый запах его туалетной воды – остался у виска и на скуле, там, где мой беглый возлюбленный прижимался щекой. Как хотелось снова оказаться в аэропорту, вернуть тот момент, когда я очутилась в кольце его рук и увидела совсем рядом прозрачные голубые глаза и небритую челюсть…
Два раза выжимала сцепление и включала передачу, два раза глушила мотор. Порывалась выскочить на улицу, где метались от ветра снежинки, и бежать к подъезду. Единственная мысль свербила в мозгу – я не смогу без него жить. Как мне вычеркнуть его из своей жизни, если тогда я и сама исчезаю?
Другая девушка, гордая, разумная, с чувством собственного достоинства, сказала бы: ну, и скатертью дорога. А я не гордая и не разумная, я мотылёк, придавленный сапогом. Ещё жива, ещё трепыхаюсь, но не могу перебороть желания лететь туда, куда меня влечёт неумолимой силой – к свету, к солнцу.
Я всё же вылезла из машины, подошла к двери подъезда и протянула руку к домофону. Но даже не успела раскрыть рот, как услышала – в голове - свой жалобный лепет:
– Витечка, открой, пожалуйста!
О, нет… Как же противно прозвучала эта униженная мольба! Я отдёрнула руку от домофона, словно панель с кнопками была раскалённой.
Нет! Не буду.
***
По дороге на работу завернула домой – за психотерапевтической помощью. Она была мне необходима, в горле застрял комок, даже машина потеряла цвет, из красной превратилась в серую…
– Тю! – сказала бабуля. Она была в бигуди и при макияже, но ещё не одета. – Чего придумал! Тайм-аут! А британские учёные давно доказали: самый эффективный тайм-аут - это когда лежишь на девушке. Вот бы и полежал, дурачок швейцарский, все бы проблемы как рукой сняло!
С видом приговорённой к смерти я передала бабуле трагический диалог с Виктором. Едва не плакала, но держалась, потому что должна была ехать в офис - на столе в кабинете осталась лежать пачка инвойсов. Сегодня я специально примчалась на работу к восьми, чтобы разобраться с делами до аэропорта. Но не успела подготовить транспортные декларации, ещё и письмо для китайцев оборвала на полуслове… Совершенно зря я поехала в аэропорт. Кто просил? Поторопилась. Было заметно, что Виктор не ожидал меня увидеть. Вернулся бы к себе, позвонил в Лозанну, узнал, что там всё нормально, успокоился бы…
– И чего ты моргаешь? – удивилась Соня. – Плакать опять собралась? Зачем? Всё же хорошо!
– Как?! Бабуля, ты не поняла? Он от меня отказался! Он меня бросил!
– Да глупости!
– махнула рукой Соня.
– Витя не может тебя бросить, он к тебе уже навечно гвоздями прибит. Ты не улавливаешь ключевые слова, детка! Витюша сказал: я тебя безумно люблю. Вот. А всё остальное спокойно пропускаем мимо ушей. Дай парню прийти в себя. Ты забыла, откуда он вернулся? Он два месяца поджаривался в аду, выносил лотки с рвотой и смотрел на умирающих детей. Пусть бедный извилины в кучку соберёт. Ну, растерял немножко сообразительность, бывает. Это от нервного потрясения. Ничего, сейчас костюмчик наденет, совещание проведёт, контракт подпишет, и мозги встанут на место.
– Ты думаешь?
– я жадно внимала каждому слову бабули, мечтая вернуть себе надежду.
– Да. Так что забудь весь Витин бред, успокойся, расслабься и занимайся своими делами. Скоро нарисуется. Наверное, даже сразу с кольцом.
– Не может быть! – ахнула я.
– Сто пудов. Я тебе что про Мишутку говорила? Сказала – приползёт. Приполз, да ещё и красный «форд» в зубках притащил. Вот и Витя никуда не денется. От себя не убежишь. Не веришь? Посмотри видео в интернете, вы там румбу танцуете. У него на лице всё написано, и у тебя тоже. Вы уже одно целое, им и останетесь, как бы кому-то ни хотелось вас разлучить. Это неизбежность, это судьба. Тайм-аут? Хорошо, пусть погуляет. Держу пари, через пару дней заявится, если не завтра. Иначе я брошу курить!
Бросит курить?! Невероятно! Если бабуля готова поставить на кон свою драгоценную вредную привычку, значит, она уверена в победе на двести процентов.
– А если ты, Риточка, продуешь, красное платье с молнией - моё, договорились?
– Договорились. Но, боюсь, ты останешься и без платья, и без сигарет, - с тоской произнесла я.
– Фигушки, я выиграю. Примчится, вот увидишь.
– Бабуля, но он на меня замахнулся!
Господи, что я пережила… Уже почувствовала, как немеет щека и ухо, увидела, как отлетаю в сторону и падаю на синие кресла с металлическими подлокотниками…