Витой Посох. Постижение
Шрифт:
Следующим, что до онемения изумило двор, был указ нового короля об организации в столице Академии ведовства и ее государственной поддержке. Больше всего возмущало, что в новую академию, как и в Антрайн, принимали людей из всех сословий, лишь бы дар имелся, а по окончании обучения всем успешно сдавшим экзамены выпускникам даровалось дворянство. Последнее оскорбило светское общество, оно начало было роптать, но после пояснений Мертвого Герцога, пообещавшего особо активным личное знакомство с дознавателями второго аррала, предпочло сделать вид, что ничего особенного не происходит.
Занятых же делом людей мнение высшего света не интересовало ни в малейшей степени — бездельники в королевстве благодаря Мертвому Герцогу имели очень мало влияния. Наверное, именно этим было обусловлено, что все больше молодых аристократов шли служить либо в армию, либо в какой-то из девяти арралов, либо учились в различных учебных заведениях. Это очень не нравилось помнящим прежние порядки старикам, но ничего поделать они не могли, особенно теперь, после коронации Лартина, прямо заявившего, что оставит возле себя только людей дела, а светские бездельники могут отправляться в свои имения и не высовываться оттуда. Наследник престола, Нирен, похоже, разделял мнение его величества.
Наверное, именно потому после объявления первого набора в Академию ведовства немало благородных девиц, испуганных перспективой быть отлученными от двора, решило попытать счастья. Подъезд к выделенному для академии королем зданию оказался забит каретами, позади которых нерешительно теснились одетые в свои лучшие наряды девушки из простонародья — королевские герольды объявили по всей столице (пока только по столице), что любая может попытаться поступить, и неважно, из какой она семьи. Некоторые из самых бедных пришли просто потому, что учащиеся все семь лет будут находиться на полном государственном обеспечении. Да, потом придется несколько лет отслужить по направлению академии, но это даже лучше — не придется самим искать работу. Вдруг повезет — какое облегчение будет для родителей, пытающихся кое-как прокормить остальных детей.
Ольвия пришла на площадь перед академией, едва рассвело, поэтому ей удалось встать сразу за каретами — простолюдинки, когда подъехали знатные дамы, были оттеснены слугами и кучерами назад. Девушка сглотнула голодную слюну — есть хотелось неимоверно, но достать украдкой данную матерью горбушку она не решилась: неизвестно, сколько еще придется здесь простоять. Если честно, она не надеялась поступить, мать буквально вытолкнула Ольвию из дому, потребовав, чтобы она попыталась. Девушка пригорюнилась, ей никак не удавалось найти работу, из-за чего она ощущала себя очень неуютно — стыдно сидеть на шее у родителей, и так работающих с утра до ночи. Но Ольвии не везло. Устроилась было посудомойкой в трактир, но трактирщик потребовал от нее благосклонности, а когда девушка на глазах остальных служанок не согласилась отдаться ему, тут же выгнал ее. Да еще и распустил слухи, что она воровка. Мало кто поверил, но разговоры все равно пошли, теперь хоть в другой район города перебирайся. А на какие шиши?
Окинув взглядом большие чистые дома, Ольвия тяжело вздохнула. В центре она за всю свою жизнь бывала раза два, стражники неохотно пускали сюда бедняков. Она покосилась на свое старое заплатанное платье и покраснела, увидев, как хорошо одеты многие из стоящих рядом девушек. Что делать, другой одежки у нее просто нет, и так вечно за старшей сестрой все донашивала. А Лания полгода назад вышла замуж за сына башмачника с соседней улицы, им даже целую комнату в доме свекра выделили — можно только позавидовать. Пусть сестренка будет счастлива!
Двери академии распахнулись, и на широкое крыльцо вышли три пожилые женщины в строгих серых платьях. Шедшая впереди почему-то вызвала у Ольвии страх, она и сама не знала почему, но очень захотела сбежать с этой площади. Удержала девушку только мысль, что придется объяснять свой поступок матери, а этого делать очень не хотелось.
— Я рада, что вы все здесь, — разнесся над площадью сухой голос. — Кое-кто из вас уже отобран заранее, таковых я прошу проследовать внутрь. Остальных мы проверим.
Мимо Ольвии протолкалась совсем мелкая оборванка лет двенадцати-тринадцати, одетая в такие лохмотья, что девушка только подивилась, как ее вообще стражники пропустили. А оборванка, ничтоже сумняшеся, гордо проследовала мимо онемевших от такой несусветной наглости аристократок и поднялась на крыльцо.
— Добро пожаловать, дитя, — улыбнулась ей строгая женщина. — Ты к кому?
— К сестре Алисии, — заявила девчонка. — Она велела мне прийти сюда.
— Очень хорошо, она тебя ждет. Заходи внутрь, там стоят столы, за одним из них сестра Алисия.
Оборванка вздернула нос и, словно королева, вплыла в двери академии. Вслед за ней на крыльцо начали подниматься девушка за девушкой. Они что-то говорили встречающей, та отвечала, и они входили.
Ольвия совсем упала духом — похоже, здесь все распределено заранее, и зря она пришла. Однако уйти, пока ей прямо не откажут, все же не решилась. В этот момент аристократки пришли в себя и разноцветной стайкой направились к дверям, сопровождаемые слугами. Они начали что-то доказывать встречающей. Та молча выслушала, а затем по очереди показала пальцем на троих из пятнадцати.
— Эти приняты, дар есть, — спокойно сообщила она. — Остальные могут быть свободны.
— Да как вы смеете! — завизжала расфуфыренная и увешанная драгоценностями девица. — Я — герцогиня ло’Ферейри! Я вам величайшую честь оказала, придя сюда!
— Вы нам не подходите, — столь же спокойно сказала ведьма.
— Проблемы? — На порог вышел Мертвый Герцог.
О том, кто это был, Ольвия узнала значительно позже, сейчас она увидела только одно — аристократки настолько испугались этого странного бледного седого человека, что мгновенно спали с лица и прыснули во все стороны, как стайка тараканов, спеша к своим каретам. Кроме трех выбранных ведьмой. Впрочем, и они выглядели перепуганными до смерти, бросая на странного человека наполненные ужасом взгляды. Не прошло и нескольких минут, как карет на площади перед академией не осталось.
— Ну вот, напыщенные дуры уехали, — по-доброму улыбнулась ведьма. — Подходите ближе, девочки.
Вместе с остальными Ольвия нерешительно двинулась вперед. Претенденток осталось всего лишь немногим более тридцати, что для огромной столицы было каплей в море. Ведьма спустилась с лестницы на площадь и, продолжая улыбаться, попросила девушек выстроиться в одну шеренгу. Они выстроились, и женщина, начав слева, двинулась мимо них. Возле каждой она останавливалась, окидывала внимательным взглядом и что-то едва слышно говорила. Кто-то с радостной улыбкой поднимался по лестнице и входил в двери академии, а кто-то, опустив голову и едва сдерживая слезы, уходил с площади несолоно хлебавши. Чем ближе ведьма подходила к Ольвии, тем страшнее ей становилось. Скорее бы уже отказали, чтобы можно было пойти домой!