Витязь особого назначения
Шрифт:
— Не знаю, не знаю, — сокрушенно покачал головой Ягайло. — Погнать его не получается, а с собой… — Он снова покачал головой.
— Ты, витязь, никак удумал что?
— Ничего нового не удумал. С княжичем мне надо разобраться. Найти отрока. Задания-то с меня никто не снимал.
— Так что тебе мешает-то? Разбирайся себе, — удивился Никифор.
— Ниточка единственная, что осталась, в крепость на болотах ведет. Проникнуть туда одному — трудно, да и будет ли польза с того, бог весть. Но и по-другому никак.
— Так ты
— Не может князь, да и не в дружине дело. Важно задание исполнить, с дружиной али без… Хоть тело княжича найти да вызнать, кто все это затеял.
— Ну… Может, мы чем помочь сможем? — раздумчиво проговорил Никифор.
— Кто это вы? — не понял Ягайло.
— Мужики окрестные. Нам шалости людей из крепостицы уже как серп по… Хм. А среди нас и ополченцы бывшие есть, и охотники знатные. Соберем свою дружину.
— Нечего так рисковать вам, Никишка. Дети у вас, жены, что, если убьют кормильца? Люди там серьезные засели.
— Так хоть в честном бою, за свое. А когда тебя разбойники сзади ножом пырнут, чтоб имуществом твоим разжиться, да и кинут в болото пиявкам на съедение, даже могилки, на которой всплакнуть можно, не оставив, это лучше?
— Не лучше, — понурился Ягайло. — Только…
— Да и князю поможем, он за нас сейчас на восточном рубеже стоит. Да и княжич, если жив, как на престол взойдет, чай, нашу доблесть не забудет.
Дверь в горницу распахнулась, и в нее ввалились Евлампия и болотник — подслушивали, черти, затараторили наперебой. Наконец болотник дернул девицу за рукав, призывая замолчать. Та послушалась.
— Долг я тебе, Ягайло, отдал, когда сюда тебя дотащил, да все ж не до конца. Чтоб окончательно нам квитами быть, предлагаю в город наш наведаться. С людьми поговорить. Им эти упыри из крепости тоже костью в горле. Может, и согласятся они вашу дружину поддержать.
— Это что же? Мы с болотниками вместе… — начал было Никифор, но жена пнула его под столом ногой, и он замолчал.
— Уверен ты в своих словах? — спросил юношу Ягайло.
— В своих уверен. Отведу, как сказал. И с людьми сведу. А вот что согласятся, поклясться не могу.
— И на том спасибо, — поклонился Ягайло, не вставая с лавки. — Даже с избытком должок отдан будет.
— Сочтемся, — улыбнулся болотник. — Когда выступаем?
— Тебе виднее, когда раны мои настолько заживут, чтоб до города вашего добраться.
— Тогда завтра с рассветом можно и пойти.
— Ну, а ты чего хотела сказать? — повернулся Ягайло к Евлампии.
— Ты, витязь, как хошь, но я с вами пойду.
— Куда? К болотникам на переговоры? Или крепостицу приступом брать? — вскинул брови Ягайло.
— И туда, и туда, — насупилась девица.
— Зачем тебе оно? Не бабье то дело, по болотам шляться, под стрелы лезть, — сказал Ягайло. — Да и подол у тебя длинный, замочишь опять.
— Витязь, а можешь ты хоть раз мою просьбу исполнить без слов лишних да шуток твоих солдатских, а? Вот просто взять меня с собой и все?
— Ладно, быть по-твоему, — кивнул головой Ягайло. — С нами пойдешь. Только вот… Если договоримся мы с болотниками, как Никифора о том в известность поставить? Гонца через топи слать?
— Я точно не пойду, — тут же влезла в разговор Евлампия и глянула на болотника.
Тот неопределенно покачал головой.
— Не надо никого слать, — ответил Никифор. — Голубку я тебе дам. Как решите с болотниками, черкнешь весточку да к лапке привяжешь, а уж она послание твое доставит в целости. И полдня не пройдет.
— А ты грамоте обучен? — с удивлением посмотрел на мужика болотный юноша.
— Обучен, — пожал плечами тот. — У нас тут многие разумеют.
— Быть по сему. Ну что, вроде поговорили про все, теперь и ночевать укладываться. Завтра выступаем с рассветом.
— И то верно, — проговорил Никифор. — Звезды вон высыпали уже. Молодые пусть в спальню идут, там устраиваются, а мы тут заночуем. На лавках, а Анастасию на печь отправим.
Все посмотрели на Никифора с непониманием — в прошлую ночь раскладывались по-другому совсем, но и спорить с хозяином дома никто не стал. Они убрали со стола, отодвинули стол, побросали на лавки шкуры для мягкости. Молодые скрылись за дверью в спальню, Анастасия залезла на печь и задернула за собой полог. Никифор задул лучины, оставив только маленькую лампадку под образком. Завалился на свою лавку, укрылся другой шкурой и замолчал. Ягайло последовал его примеру, поворочался немного, устраиваясь так, чтоб не тревожить ран. Сон подкрался тихо и незаметно, укачивая его на своих волнах, до утра отгоняя тревоги.
— Эй, витязь, спишь? — раздался шепот Никифора.
— Теперь уже нет, — так же шепотом ответил Ягайло. — Чего тебе?
— Ты болотника того хорошо знаешь? — ответил Никифор вопросом на вопрос.
— Да сам же ты историю знакомства нашего слышал, в подробностях.
— То и оно… Ты осторожнее с ним. Странный он.
— Странный? Ну так кто б сомневался. Я вообще болотника живого в первый раз вижу. Бог знает, какие у них там вообще повадки.
— Не в том дело. И я замечал, и Анастасия тож — не по-мужски он себя ведет. Оправляется сидя, томен бывает и расслаблен не по-мужски.
На печи завозилась Анастасия, как бы подтверждая слова мужа.
— И?!
— Как бы содомскому греху не был подвержен, — заговорщицки прошептал Никифор, будто раскрывая витязю вселенскую тайну.
— Ну и что, главное, не пристает, — отмахнулся от него Ягайло, коему хорошо были известны нравы при иных дворах, в которых грех содомский и грехом-то не считался.
— В мой дом ты его привел, не хочу, чтоб с ним история библейская повторилась, — прошептал Никифор. — Не надо мне тут Содом и Гоморру учинять.