Витязи-клоны
Шрифт:
Старший Демир отвечал с раскладом.
– Будет за то нам с тебя награда. Жизнью рискнуть не хотим мы даром, в пасть злым волкам нам и даром не надо.
– Хан Баядер вас сам наградит. Вы без того виноваты за брата! Да приведите себя в чистый вид! Вы дикари, а не армия. Гады!
Несмотря на грубость монгола Демир обратился вежливо.
– Гадко? Выдай нам по тулупу, у самого три тюка отнятых в кипчакском селении, а мы мерзнем.
– Так вам и надо. Горе побежденным, победите
Тюляг-Бирген перевел дух.
– Но если вернетесь с пустыми руками, я вас подвешу на крюк за ребра, а остальные в сотне получат по сто ударов плеткой. И пленный должен быть невредимым, не полудохлым, или мы вас так отделаем, что вы сами станете полутрупами! Скачите и ветер в спину, всемогущий бог Сульдэ вам в подмогу.
– Да поможет нам Аллах!
Дружно выкрикнули братья. Сотник скривился, с трудом сдерживая гнев. Ну, как это можно верить, что Аллах выше бога Сульдэ, если правоверные побеждены монголами!
Сотня неслась быстрым соколом, вот они миновали долину покойников, заброшенную заставу. Ручей хотя и замерз, но лед еще не окреп и провалился под копытами, потому и пришлось ехать в объезд. Первая Рязанская деревня оказалась пустынной, узнав о приближении монголов, жители ушли на север. На месте былой стоянки был навален навоз. В селе осталась только одна тощая старуха в полуразвалистой землянке. Когда татары пришли перекусить и выпить, она подошла к костру и подобрала объедки. Хотя бабка и старалась быть тише мыши, ее окликнули.
– Кто ты карга!
– строго спросил половецкий проводник.
– Ясырка. Родом из Рязани. Сыновья мои пали на Калке, дочери умерли во время мора, и осталась я одна и даже смерть шарахается и не дает упокоить гноящиеся раны.
Тюляг-Бирген поморщился, мороз усилился, противно заныли зубы. Даже степь в землях урусов иная, в сугробах мерещатся зловещие тени, кажется, что вокруг снуют злобные мангусы. Воздух словно отравлен, холод терзает раскаленными щипцами нос, вспомнилась древняя легенда, как не достаточно верные и смелые монголы проваливаются в преисподнюю, где их души обречены на жуткие муки.
Землянки куда они первоначально сунулись, были сырые, просевшие, не смотря на мороз, ползают мокрицы и сороконожки. Ночевать калимо, разжигать костер нельзя, разведка дело суровое. Хан забрался в самую чистую землянку и залег на полу разваленную печь перед этим они приказал допросить старуху. Точнее подвергнуть жестоким истязаниям, может даже не столько чтобы хоть что-то узнать, а развлечься видом чужой боли. Допрос кончился смертью,
– Все хватит, вы должны сняться и рвануть на север, я и мулла Абдул - останемся здесь.
Мулла на вид ревностный Магометанин развлекал монгольского сотника арабскими сказками. Особенно интересны рассказы, про лукавого Иблиса, губившего правоверных и развращающего жен. Рассказы о гулях, вампирах, высасывающих кровь и могучих и очень капризных джинах, то зверски истязающих людей, то дарующих неслыханные богатства. Особенно интересен рассказ - про волшебную лампу Алладина, вот он бы ею потешился, сам бы стал властелином мира.
– Убог этот Алладин, скуден и слабоумен, я бы с таким джином завоевал бы всю вселенную!
– Конечно - поддакнул мулла.
– Ибо ты сын славного монгольского народа! Вы рождены повелевать прочими слабаками и трусами!
Монгол залил себе в глотку крепкой арзы, слегка поперхнувшись обтер рот.
– Слушай Абдул, достань мне эту лампу.
Мулла вздрогнул.
– Как? Если было возможно, я бы сам ее воспользовался.
Сотник хитро прищурился.
– Может ты трус или тебя пугают переходы. Если ты знаешь эту историю, то должен знать и ее продолжение.
– Увы, это только сказка!
Мулла беспомощно развел руками.
– Не верю, когда сотня вернется, я прикажу тебя пытать, у нас даже прихвачены нужные причиндалы.
– Но если бы это было правдой, то уже многие батыры пустились бы на поиск и нашли волшебную лампу. Кто откажется от несметных сокровищ и неограниченной власти.
Звучало логично, но Тюляг-Бирген не привык уступать.
– Ты вроде немного колдун.
Абдул-Расулл усмехнулся.
– Кое-что умею.
– Хорошо, составь поисковый заговор. Наши шаманы это так делают: пишешь или рисуешь на пергаменте название или контур той вещи кою хочешь найти, а затем они вызывают духа и он дает ответы.
– Опасное это дело, ибо духи Иблиса, могут завести в преисподнюю.
– Ну, ты и трусишка, а потому и бойся, трясись драным зайцам, а я храбрый монгол хочу все знать. Может потому и не нашли лампу с великим джином что считали подобное сказкой?
Мулла пролепетал.
– Я попытаюсь повелитель, но нужна кровавая жертва.
– Будет, все будет, не хитри мулла. Думаешь, твой сан или охранная пайцза тебя защитит, удар в спину и все спишем на урусов.
– Нет, я не трушу о великий, но правила колдовства постоянны и рутины. И если ты хочешь чего-то достать то надо постараться.
Послышался шум, и топот копыт.
– Наконец-то кого-то привели, Баяндер, а может и сам джихангир, будут довольны.