Византийская астрология. Наука между православием и магией
Шрифт:
Подобно отцам IV–V вв., чьи аргументы они повторяют, Север и Иаков выступают против этого явления, очень актуального для их общества, с той лишь разницей, что, отказываясь от астрологии, не презирают светскую науку, которая в их интерпретации зависима от богословия. В отличие от греческой пайдейи, сирийская школа, как и латинское и славянское Средневековье, была основана на Священном Писании, а философские и научные тексты переводились с греческого, чтобы служить толкованию Библии и изъяснению догматов [59] . Адаптированное таким образом, изучение
59
R. BROWNING, in Cambridge Ancient History XIV, p. 868–869, 882–883.
Сирийский христианский мир VII в. действительно отличается высокой оценкой астрономии, которую трудно отделить от астрологии, несмотря на недовольство ее церковныхсторонников. Такая оценка, которая объясняется обстоятельствами, характерными для этого региона и того времени, была беспрецедентна для позднеантичной Церкви. Тем не менее научное и философское образование, на которое она опиралась, было основано на школьной культуре той же христианской империи, в первую очередь на школах Александрии. Вместе с этим отметим, что ни один из элементов апологии астрологии у Феофила не чужд греческим и христианским традициям. Итак, можно задаться вопросом, не восходят ли истоки этого к позднеантичной Александрии. Прежде чем в следующей главе мы углубимся в тот культурный контекст, в котором развивалась астрология в Византии VII в., важно проанализировать ее судьбу там в предшествующем столетии.
Византийская астрология в VI в. В целом VI в. был тяжелым для астрологии, как и для любого другого отклонения от ортодоксального христианства. Юстиниан (527–565) возобновил и решительно применял законы Диоклетиана, Констанция II и Феодосия II против «математиков» [60] . По словам Прокопия Кесарийского, он наказывал астрологов как обычных воров: беззащитных стариков избивали плетьми и с позором возили по Городу на верблюдах только за то, что они осмелились заниматься в столице наукой о звездах. В результате многие из них бежали к варварам или в дальние провинции империи [61] . Вероятно, эта мера была связана с описанным у Иоанна Малалы указом, которым император запретил преподавание философии и астрономии в Афинах [62] , – запрет, который можно сопоставить с известием Агафия Миринейского о добровольной эмиграции семи философов, покинувших империю, ко двору персидского царя [63] . Однако астрологи, несмотря ни на что, продолжали заниматься своим делом: они обнаруживаются в Смирне [64] , Антиохии [65] , Египте [66] и даже Константинополе, при Юстиниане [67] и Маврикии [68] .
60
CJ I. 4.10; IX. 18.2, 5, 7, 8; о греческом образовании вообще см. MARROU, Histoire.
61
PROCOPE, Anecdota, XI. 37–40.
62
MALALAS, Chronographia, Х?ІII. 47, ed. THURN, p. 379; великолепный анализ см. в J. BEAUCAMP, Le philosophe et le joueur.
63
AGATHIAS, Historiae, II30–31, ed. KEYDELL, p. 79–81.
64
Anthologiа grecа X 365: эпиграмма Агафия на крестьянина, который советуется с астрологом по имени Аристофан.
65
Vita Symeonis Stylitae Junioris, ed. trad, VAN DEN VEN, § 78, 157, 161, 1.1 p. 67, 138, 144; t. II p. 84, 161, 168.
66
Примеры начала VII в. cм. в PINGREE, From Alexandria to Baghdad (Реторий, автор астрологического трактата); SOPHRONIUS, Miraclula SS. Cyri et Joannis, ed. MARCOS, № XXVIII, p. 294–298.
67
AGATHIAS, Historiae, ed. KEYDELL, p. 169: предсказание конца света людьми, которые изучали положение звезд на время землетрясений 557 г.
68
JOANNES DE NICIU, Chronica, transl. ZOTENBERG, p. 525: «один магистрат, разбиравшийся в астрологии, и другой, по имени Лев Логофет, которые наблюдали появившуюся на небе звезду, утверждали, что эта звезда указывает на убийство императора»
Однако меры, принятые Юстинианом, должны были нанести очень серьезный удар по астрологам. Их сдержанность проявляется в той осторожности, с которой Иоанн Лид, юстиниановский чиновник, ссылается на астрологию в своих трактатах «О знаках» и «О месяцах», первый из которых напрямую связан с гаданием [69] . Мне, кстати, кажется важным, что «Подручные таблицы» Птолемея, необходимые для любого гороскопа, были адаптированы к координатам Константинополя в 619 г. Стефаном Александрийским, причем по указанию Ираклия [70]
69
JOANNES LYDUS, Liber de ostentis, ed. WACHSMUTH; Liber de mensibus, ed. WUENSCH; см. в целом MAAS, John Lydus and the Roman Past.
70
TIHON, Les Tables Faciles, p. 54.
Конец ознакомительного фрагмента.