Византийский манускрипт

Палев Михаил

Фра Арнольдо спокойно выдержал пристальный взгляд Таврова и невозмутимо ответил:

– В первый раз слышу.

– Вполне возможно, – согласился Тавров. – Ведь важна была не фамилия, а имя – Екатерина. Не так ли, фра Арнольдо?

– Ерунда какая-то, – пожал плечами фра Арнольдо.

– Это было бы ерундой, но госпожа Барсукова буквально на следующий день после встречи с Бреном была убита. Брен к этому времени уже прилетел в Москву, поэтому его можно исключить из круга подозреваемых. Когда Брен уже был в Москве, кто-то на квартире Барсуковой спровоцировал ее на контакт с демоном. После установления контакта этот «кто-то» взял инициативу в свои руки и принес Барсукову в жертву, после чего заключил договор с демоном.

Для написания текста использовали кожу со спины Барсуковой. Затем этот человек залил пол перекисью водорода, чтобы уничтожить следы магических знаков, написанных кровью, и покинул квартиру незамеченным. Я знаю, с кем конкретно из демонов был заключен договор, и уверенно могу предположить, кто это сделал.

– И кто же? – бесстрастно осведомился фра Арнольдо.

– Вы, – невозмутимо сообщил Тавров. Он намеренно говорил сухим, казенным языком. – Вы в это время были в Санкт-Петербурге, и вы – самая вероятная кандидатура. Я не сомневаюсь, что у вас найдутся свидетели из числа петербургских доминиканцев и их друзей, которые под присягой покажут, что во время убийства Барсуковой вы были вместе с ними. Но на самом деле вы были у Барсуковой. И Брен понял это! А когда исчез Шрайбер, Брен осознал, что он сам оказался в опасности. Со Шрайбером вы все рассчитали просто и гениально: немецкие власти его искать не хотят, потому что встречавшие его в аэропорту доминиканцы утверждают, что Шрайбер не выходил из самолета; а российские власти уверяют, что Шрайбер прошел регистрацию и паспортный контроль и сел на этот рейс. Результат: Шрайбера никто не ищет. Убийство Барсуковой в милиции расценили как «глухарь» и фактически дело скинули в архив. Брен испугался и нашел способ оставить информацию, которую он считал важной. Это его, похоже, не спасло, но похоронить тайну вместе с Бреном не удалось. Поэтому я предлагаю: либо вы немедленно рассеиваете мои подозрения, либо я доведу их до сведения российских властей, и тогда вас ожидают крупные неприятности. Поверьте, одного моего звонка будет достаточно, чтобы вас не выпустили из России как важного свидетеля. А затем, учитывая существующие факты, возможно легко пересадить вас со свидетельского стула на скамью подсудимых.

– Это полный бред, – коротко прокомментировал фра Арнольдо.

– Да, это было бы похоже на бред, – саркастически согласился Тавров, – если бы вам удалось все свалить на кого-нибудь другого, скажем, на Варежко. Но есть один нюанс. Взгляните на эту фотографию.

И Тавров положил на стол перед фра Арнольдо фотографию картины, принадлежавшей Кайтелер. Это был его последний козырь. И он сработал.

Фра Арнольдо жадно схватил фотографию и впился в нее глазами. Затем он воскликнул:

– Откуда у вас это?! Где сама картина? Я куплю ее у вас хоть сейчас!

– Поздно! – с улыбкой сообщил Тавров. – Картина уже продана. Госпожа Кайтелер продала ее, и я назову вам имя купившего картину, но только после того, как вы ответите на мои вопросы. Первый из них я уже задавал.

– Картина находилась у госпожи Кайтелер?! – воскликнул Далинский. Он переглянулся с фра Арнольдо и после обмена короткими, но резкими фразами с доминиканцем повернулся к Кайтелер и с досадой спросил: – Но почему вы мне ничего не сказали о ней?

– А вы не спрашивали! – отозвалась Кайтелер. – И с какой стати я должна была говорить вам о картине? Вы что, специалист в области живописи? Я консультировалась с вами по поводу рукописей. А насчет картины… Я обратилась к уважаемому эксперту, он провел профессиональную оценку и нашел мне покупателя. Я осталась вполне довольна сделкой.

Далинский торопливо объяснил все фра Арнольдо. Тот воскликнул:

– Мы заплатили бы вам больше!

– Меня вполне устроила выплаченная мне сумма, – отрезала Кайтелер. – Как говорил мой преподаватель математики, ставя тройку за урок, который надо было выучить в прошлый раз: «Сопливых вовремя целуют». И еще: я не знаю итальянского языка, но использованное по отношению ко мне фра Арнольдо выражение «глупая сука» я узнаю и на языке племени йоруба. И если вы еще раз используете эти слова применительно ко мне даже на суахили, то я не оставлю это безнаказанным. Я все-таки практикующая ведьма как-никак. Вам ясно?

– Вы не понимаете! – горячо сказал фра Арнольдо. – Это уникальное полотно тринадцатого века, бесследно исчезнувшее из церкви Паммакаристи в Константинополе во время штурма города турками. Это… Как оно попало к вам?

– А не слишком ли много вы спрашиваете – для человека, который сам не хочет отвечать ни на один вопрос? – вмешался Тавров. – Я официально ставлю вас в известность: если вы не ответите на мои вопросы, я сочту невозможным дальнейшее проведение расследования и выпишу вам счет за понесенные мною расходы. Вы их оплатите, и на этом наше сотрудничество закончится. Если не оплатите, то я обращусь в суд… или не обращусь, если почему-либо решу, что этого не понадобится. Но в любом случае я прекращу расследование исчезновения Виктора Брена. Вам понятно?

– Я понимаю… – нахмурившись, кивнул фра Арнольдо. Он помолчал с минуту, затем решительно произнес: – Вы выдвинули против меня совершенно дикое обвинение, но властям оно может показаться убедительным. Действительно, настало время внести ясность. Но вы затрагиваете тему, которая представляет собой глубокую тайну! Я должен получить разрешение от генерала Ордена, чтобы посвятить вас в нее. Поэтому прошу дать мне хотя бы сутки, чтобы я мог связаться с Римом. Мы договорились?

– Хорошо, – согласился Тавров. – Сутки, но не более. Если через двадцать четыре часа вы не будете готовы к откровенному разговору со мной, то я прерываю наше сотрудничество.

Фра Арнольдо чуть не вырвался из его железной сыскной хватки, но теперь ему некуда деваться: в этом Тавров был уверен. Либо он объяснится до конца, либо Тавров приложит все усилия, чтобы засадить доминиканца за убийство Барсуковой и Брена.

Глава 13

Выйдя из ресторана, Тавров поймал частника, и они с Кайтелер и Кудасовым направились к нему. По дороге Тавров вспомнил, что не рассчитывал на гостей, и, заскочив в магазинчик недалеко от дома, купил курицу-гриль.

– Ой, Валерий Иванович! Мне действительно есть ужасно захотелось! – обрадовалась Кайтелер и добавила со смехом: – Даром, что только что из ресторана!

– С таким типом, как фра Арнольдо, всякий аппетит пропадает, – проворчал Кудасов. – Глазищами зыркал, юлил, как уж… Только и гляди, как бы он тебе цианида не подсыпал.

– А тебе бы стоило подсыпать кое-что… Пургену хотя бы, чтобы сидел в туалете и не болтал лишнего, – ехидно заметила Кайтелер.

– И что же это я сболтнул такого?! – вскинулся Кудасов.

– А с порталом? Забыл уже? – напомнила ему Кайтелер. – Или ты, как глухарь на току, только себя слышал? Ну, кто просил тебя говорить, что портал – это вход в другие миры? Инопланетян приплел… Зачем?!

– А разве не очевидно, что из артефактов собираются Врата в другие миры? – защищался Кудасов.

– Нет, вовсе не очевидно, тарелочник ты наш дорогой! – ехидно возразила Кайтелер. – Да, по всей видимости, артефакты складываются в Портал. Но Портал ведет не в какие-то абстрактные «иные миры», а во вполне конкретный Другой мир! Своей оговоркой ты показал фра Арнольдо, что мы ничего толком не знаем о Портале. А ведь до этого Валерий Иванович своей напористой атакой и почерпнутыми из файлов Брена сведениями просто раздавил фра Арнольдо: тот был в полной уверенности, что мы знаем абсолютно все, и терялся в догадках – откуда?! А ты все испортил! Ляпнул про инопланетян – и вот сорвался с крючка практически уже готовый к употреблению фра Арнольдо!