Византийский манускрипт
Шрифт:
– Честно говоря, я удивлен, Ваше Величество, что меня привезли сюда, – сказал Тавров. – Когда однажды у одного из ваших… э-э… коллег возникло ко мне дело, он без всяких экивоков сам заявился ко мне на квартиру.
– О чем вы? Ах да… принц Оробас! – вспомнил Асмодей. – Тогда он выполнял договор, ведь у нас принято очень скрупулезно соблюдать все тонкости. Надеюсь, ваша встреча прошла без особых осложнений для вас?
– В общем-то, да… – не стал копаться в воспоминаниях Тавров.
– Ну и отлично! – жизнерадостно подытожил Асмодей. – Перейдем к делу, Валерий Иванович. Вы разыскиваете одного человека, не так ли? Э-э… Виктора
– Да, совершенно верно, – ответил изумленный Тавров. – А что, мне следует прекратить это занятие?
– Нет, как раз наоборот! – воскликнул Асмодей. – Поиски пропавших – благородное дело и положительно вас характеризует. Разумеется, в глазах вашего общества.
Великий король Ада сделал многозначительную паузу, устремив пристальный взор глаз всех трех голов на Таврова. Помолчав, он произнес:
– Мне хотелось бы, чтобы вы, невзирая ни на какие обстоятельства и препятствия, нашли Виктора Брена.
Тавров был изумлен. Он ожидал чего угодно, но только не такого! Зачем адским силам понадобился Брен? И неужели они сами, при всем своем могуществе, не могут найти Брена?
– Неужели Ваше Величество не располагает необходимыми сведениями о местонахождении простого смертного? – осторожно поинтересовался Тавров.
– Эй, смертный! Не забывайся! – раздался грозный окрик Асмодея. Он ударил тупым концом копья в плиту пола с такой силой, что полетел сноп искр; грифон на колонне вздрогнул от страха, выронил факел и стремительно спикировал за ним, подхватив, прежде чем тот коснулся пола; дракон под Асмодеем выдохнул струю пламени, и Тавров почувствовал, как ему слегка опалило брови огненным дыханием. Эхо от голоса Асмодея еще долго металось под сводами, сбрасывая вниз мелкие камешки с потолка и сорвав с насиженного места полчища летучих мышей.
– Хоть вы и бывший сыщик, но вы не у себя в кабинете, чтобы задавать вопросы и требовать на них ответов, – уже спокойнее напомнил с ироническими интонациями Асмодей. – А здесь вопросы задаю я! Повторяю: я желаю, чтобы вы нашли Виктора Брена. Если вы согласны сделать это, то скажите «да», и мы покончим с этим делом. Итак, вы согласны?
– Да, я приложу все усилия, чтобы найти Виктора Брена, – ответил Тавров.
– Вот и ладненько! – одобрительно кивнул всеми тремя головами Асмодей. – В принципе следовало бы подписать договор, но случай весьма простой, поскольку интересы сторон совпадают: вы хотите найти Брена, а я хочу, чтобы вы его нашли. Поэтому скрепим договор рукопожатием, и вы можете отправляться спать в свое любимое кресло.
Асмодей протянул Таврову длинную руку. Рука как рука, только с когтями вместо ногтей, да волосы на ней длиннее, чем у людей, – скорее, это даже шерсть. Тавров после секундного колебания ответил рукопожатием. Ладонь обожгло не то холодом, не то жаром, и Тавров еле удержался, чтобы не выдернуть ее.
– Вот и все! – удовлетворенно отметил Асмодей. – Теперь можно и расстаться, к обоюдному удовольствию. Эй, кто-нибудь! Позовите Гусиона!
Почти сразу раздался цокот копыт: явился Гусион.
– Герцог, велите Хозяину Сонной Тропы доставить нашего гостя туда, откуда он к нам прибыл: его ждет большое дело.
Грифон сорвался с места, аккуратно подхватил Таврова и мягко посадил его на круп коня.
Гусион тем же маршрутом привез Таврова на берег, где их терпеливо ожидал Сэндмэн.
– Доставишь гостя туда, откуда он прибыл, – приказал Гусион и снова поскакал в замок. Сэндмэн посмотрел ему вслед и сказал:
– Идемте, Валерий Иванович. Сегодня вам повезло!
Они шли обратно той же тропой, но Тавров не узнавал ни пейзажа, ни персонажей, попадавшихся им навстречу. Казалось, это совсем другая местность, но Тавров уже понимал, что это не так: просто обстановка здесь меняется, словно декорации в театре. Действие за действием, пьеса за пьесой сменяют друг друга, и участники спектаклей играют свои роли по воле невидимого режиссера в течение всего сезона, имя которому – Вечность.
Кресло теперь стояло на уютной полянке, поросшей бархатистым клевером, в окружении кустов благоухавшего шиповника и нежно шелестевших листвой лип. В их листве щебетали невидимые птицы.
– Вроде бы кресло стояло в другом месте, гораздо менее симпатичном, – заметил Тавров.
– Это чтобы вы отдохнули в приятной обстановке, в эдаком мини-раю, – любезно пояснил Сэндмэн. – Хотя что я могу знать о Рае… Главное, Герцог явно доволен результатом вашей встречи, так отчего бы и вам не доставить приятное? Спокойной ночи, Валерий Иванович!
Сэндмэн поклонился на прощанье и рассыпался песчаным водопадом. Порыв ветра погнал песчинки по дорожке – и все, словно его и не было.
Тавров почувствовал, как восхитительная легкость растекается по всем его членам, веки слипались, словно дремота слепила их клеем. Нежный теплый ветерок обдувал лицо, наполняя ноздри ароматом цветов и трав. Тавров ощутил пронзительную радость, какая бывает только в детстве, и заснул со счастливой улыбкой на лице.
Проснулся он с той же улыбкой и тем же ощущением радости. «Удивительно: сколько лет я так не просыпался», – подумал Тавров. Ощущение солнечного тепла и света наполнило его энергией. И непонятно было происхождение этой радости: то ли он увидел и тут же забыл хороший сон, то ли это из-за наступавшего утра, сулившего прекрасный день, то ли просто прошел летний дождь…
Тавров чувствовал, как ветерок обдувает ему лицо, и улыбался. А вот и солнечный луч коснулся его лица. Утро, прекрасное летнее утро! Однако похоже, что приехал мусоровоз: потянуло запахом помойки из окна. Вот она, грубая реальность! И как омерзительно пахнет! Словно мусор неделю не вывозили. Тавров вздохнул, потянулся и встал из кресла, разминая затекшие члены. Протирая глаза, он направился было к окну, чтобы закрыть его. Но тут он увидел такое, что заставило его застыть на месте.
На полу неподвижно лежали, сцепившись в яростном объятии, Дуканот и омерзительная тварь в виде огромного паука с человеческой головой.
Глава 14
Огромный паук с человеческой головой! Арахнель! Старый знакомый… Кто же прислал его на этот раз?
Тавров, стараясь не вдыхать мерзкий запах распадающейся эктоплазмы, принялся внимательно рассматривать трупы. Арахнель, по своему обычаю, проник через окно, без труда поднявшись по вертикальной стене. Дуканот напал на паука сразу, вцепившись клыками двух голов одновременно в его шею. Это решило исход дела: хотя Арахнель пронзил своими острыми и длинными, как кинжалы, когтями передних лап тело Дуканота, пес даже в предсмертной агонии не разжал клыков, практически полностью перекусив шею демона-паука. Они так и умерли, сжимая друг друга в смертельных объятиях.