Византийское наследство
Шрифт:
Вот только на каких условиях?!
Этот вопрос мучил Алексея Михайловича — он прекрасно знал, что Россия все годы, после воцарения Иоанна Антоновича, готовилась к войне с Оттоманской Портой. А последнее время уже начала всячески провоцировать турок на войну, присоединив восточные польские области — украинские и белорусские земли. Осенью, дав укорот ногайцам и крымским татарам, и оказав военную помощь черногорскому царю, открыто бросала вызов Порте — в ответах из Петербурга слышалось бряцанье оружия.
Отправка в конце августа эскадры вице-адмирала Спиридова в Средиземное море фактически предупреждение о войне. Сообщение
И напугало не столько венецианцев (которые изрядно удивлены были, напряженно гадая, с чего это русский император так на них серьезно обиделся), сколько взбесило турок!
Россия лихорадочно готовилась к войне — скрыть приготовления к оной было трудно. Не только построен большой флот — он уже отправлен в далекое от Балтики Средиземное море. На Украине сосредотачивается огромная масса русских войск, все полки пополнены «охотниками» сверх всяких штатов, новые пушки и ружья поступали бесперебойно с оружейных заводов, как старых, так и вновь построенных.
Идея справедливой войны за освобождение христиан от магометанского рабства вызвала живой отклик в народе. Освобожденные от крепостничества крестьяне несли последние монеты, много жертвовало на войну купечество. Не осталось в стороне дворянство, мысленно прибрав к рукам огромное пространство «Дикого поля» с его жирными черноземами.
Духовенство призывало к жертвенности в «освободительном походе», в молебнах постоянно поминалась оскверненная «Святая София», на куполом которой требовалось водрузить крест!
Ибо Москва есть Третий Рим, и четвертому не бывать! И это есть главная идея, прошедшая сквозь века!
На Дону как в уже далекие времена царя Петра снова поставили адмиралтейство и начали постройку военных кораблей, причем в большом числе — под Воронежем застучали топоры и завизжали пилы.
Даже тот факт, что денег на традиционный «бакшиш» стали отправлять самую малость, не на шутку злил турецких вельмож и чиновников, привыкших к «подаркам».
Назревало шестое столкновение с турками, грозящее нешуточными последствиями. Первые русские походы — Чигиринские и Крымские — стали неудачными для Московского царства. Чигирин пришлось самим уничтожить после двухлетней осады турками, а князь Голицын так и не сумел ворваться в Крым. Затем последовали походы царя Петра на Азов — лишь со второго раза, построив Донской флот, с превеликим трудом взяли измором не столь и великую турецкую крепость.
А через пятнадцать лет, в 1711 году, произошел несчастный Прутский поход — опьянение от Полтавской победы сыграло злую шутку с Петром Алексеевичем. Вошедшая в Молдавию пятидесятитысячная русская армия была окружена втрое большим числом турок и татар. И хотя атаки янычар были отбиты гвардией, пришлось подписать перемирие, а потом и мир, который дезавуировал достигнутую под Азовым викторию.
Все возвратилось на круги своя!
Реванш русские взяли в первой войне с Турцией (или пятой с учетом походов) — столица Крымского ханства Бахчисарай принят на штык, разграблен и сожжен. Штурмом взяты турецкие крепости Очаков и Хотин, а под Ставучанами 30-ти тысячная армия фельдмаршала Миниха наголову разгромила и рассеяла втрое большее воинство сераскира. Это была первая русская победа над османами в полевом сражении!
— Приехали…
Карета остановилась и Обресков из нее вышел. Чуть оправил расшитый золотом мундир, мельком глянул на узкие серебристые погончики, на которых золотилась императорская корона. Скривил губы — летом государь повелел считать армейские чины выше, чем гражданские, так что он, оставаясь действительным статским советником, стал равный не генерал-майорскому рангу, а лишь бригадиру.
Да и наградами обижен — кавалерия святой Анны голштинская награда, которой его удостоила императрица Екатерина. От Иоанна Антоновича он ожидал шейный крест второго класса, но в награду получил золотой офицерский крестик четвертой степени, которого прапорщики удостоиться могут. Даже не третьего класса, что точно такой же размерами, но вот лучи покрыты благородной эмалью — рыцарская степень.
Алексей Михайлович вздохнул и направился в Диван, где его поджидал визирь с сановниками — обычно так происходило объявление войны. И простился мысленно с женой, надеясь, что государь-император проявит к семье посла, что верно служил России, отческую заботу…
— Вы начали войну с Россией, насмехаясь над ней, — Алексей Михайлович говорил твердо, глядя в лощеные лица вельмож и на визиря. Иваззаде Халиль-паша, находящийся в великой милости султана, был толстый, краснощекий сластолюбец, привыкший к роскоши. И ранее больше всего выпрашивал у него «подарки».
— Тем горше будет ваше разочарование, когда вы услышите победный гром наших пушек!
Глава 8
Санкт-Петербург
Иоанн Антонович
вечер 27 января 1768 года
— Аппетиты у «маменьки» не женские, и скромность отнюдь не девичья — и как объяснить разумно такую жадность?! Губа, конечно, не дура, но для ее закатывания машинку надо подарить!
Союз с Австрией был оформлен после долгих и нудных переговоров — Вена желала получить многое, причем все и сразу, и желательно не воюя с турками, от которых в последних войнах цезарцы периодически терпели обидные поражения.
— Так, это что же выходит?! Трансильванию отдать им полностью, Валахию тоже, чтобы они получили выход к Черному морю. Еще Молдавию и Буджак — наглость беспримерная. Мы должны последние отвоевать и передать их австрийцам. С какого бодуна?!
Иоанн Антонович в ярости прошелся по кабинету — война недавно началась, а «кузен» Иосиф уже предъявляет ему непомерные требования. Понятно, что всем рулит «маменька», вдовствующая императрица Мария-Терезия, но надо же и собственное разумение иметь, не мальчик ведь, но муж почти зрелый, на один лишь год младше его самого будет.
Да и не всякий кусок в широко раззявленный рот пролезет — челюсть вывихнуть можно!
— К этому вкусному пирогу нужно приложить Боснию и Герцеговину, их они сами отберут у турок. И заодно прихватят у Венеции Иллирию и Далмацию, на которые давно зубы точат. А что они предложили нам за свое участие в войне?! Слов у меня уже нет — одни маты!
В кабинете раздалась отборная, но совершенно нецензурная лексика, в которой поминались бывшие и будущие союзники России, со всех их потомством по нисходящей линии, и предками по восходящей. Выдохшись от долгого потока матерщины, Иоанн Антонович закурил папиросу и стал расхаживать по кабинету, размышляя вслух.