Визионер: Бег за тенью
Шрифт:
— Так нашлись ложечки-то, — невозмутимо ответила старуха. — На дальней антресоли. Скрала поди и запрятала, чтоб потом забрать. Нашлись и ладно. А репутации уже нет.
Дмитрий был уверен, что вредная старуха сама прибрала проклятые ложки и просто забыла. К совести или милосердию тут взывать бесполезно. Такие всегда убеждены в своей правоте и никогда не раскаиваются.
Удивительно, что горничная Настя сама не удрала отсюда раньше. Мите сбежать хотелось уже с первой минуты.
* * *
Делать нечего — придётся обращаться к знатоку.
Соня в который раз перечитала
Знаток в лице Загорской-старшей работал в своём кабинете с корреспонденцией. Один час ежедневно. На приглашения надлежало подобающе ответить, многочисленных родственников — известить о семейных делах, поздравительные открытки — сложить в специальную коробку, счета — проверить и оплатить.
Молоко опять поднялось в цене, а в последнее время подозрительно кислит. Может, сменить поставщика? Двоюродная тётка из Шебекина снова изъявляет желание приехать в гости («Так скучаю за Сонечкой и Лёликом!»). Знаем мы эти визиты — прибудет на неделю, а потом через два месяца не выгонишь.
Княгиня Фальц-Фейн устраивает литературный салон. Ох уж эти салоны… С некоторых пор вместо обсуждения традиционного Пушкина или модного имажиниста Есенина её светлость одаривает гостей стихами собственного сочинения. Видит бог, природа наделила подругу красотой, а удачное замужество — почти неприличным достатком, но литературный талант, увы, вместе с деньгами не образовался. Отказаться нельзя — уже два вечера под благовидными предлогами пропустила. А значит, снова придётся заедать плохие стихи кремовыми пирожными. Они у Фальц-Фейнов всегда в избытке и отменного вкуса. Но диета же, диета…
По мнению Загорской-младшей, вся это писанина — по преимуществу пустая трата времени. Чем писать пространные письма о казусах погоды и Лёликовых соплях, не проще ли телефонировать?
— Мам… — Соня просочилась в дверь и села напротив матери. — Мне нужна твоя помощь.
Анна Петровна кивнула, не переставая выводить изящные буквы. Пока не допишет — не ответит. Соня в ожидании осмотрелась. Этот кабинет ей нравился. Лёгкая светлая мебель, зелёная обивка, высокие шкафы с книгами и журналами, изящный письменный прибор из бронзы с малахитом. Основание для чернильницы украшает каменный олень. Однорогий. Сониных рук дело, десятилетней давности. Кто ж знал, что у него такая хрупкая конституция?
Загорская-старшая закончила письмо, тщательно вытерла перо, положила в подставку и лишь тогда посмотрела на дочь.
— Мама, подскажи мне, пожалуйста, как выглядит шляпа «франциск»? Это капюшон как у францисканского монаха? Мне для учёбы надо…
Если Анна Петровна и удивилась, то виду не показала.
— Не капюшон. Скорее, шапочка, а не шляпа. Бархатная и присборенная.
Заметив, что дочь не особо вникает в объяснения, женщина поднялась, открыла один из шкафов и, стремительно пробежав пальцем по корешкам, вытащила старый журнал. Пролистала и, найдя нужное, положила на стол, развернув к Соне.
— Вот, смотри.
— Ты такой тоже носила?
Анна Петровна не удержала показной скорбный вздох.
— Софья, я всё-таки не настолько стара, как тебе кажется. Такое могла носить твоя бабушка.
— Прости-прости, это всё так интересно. А вот ещё скажи, — Соня заглянула в свой листок. — Пальто «скобелев» она носила?
— Может быть, — мама перелистнула несколько страниц. — Вот оно. Подражало синему мундиру генерала Скобелева. Разумеется, женственный вариант без эполет, зато с мехами и лентами. Ах, мне больше из тех времён нравились пальто в стиле помпадур. Или вот тальони — очень изысканно. Как думаешь?
— Ага, — Соня деловито черкала карандашом на листке. — Спасибо, мам, ты мне исключительно помогла. Можно одолжить журнал?
— Только не вырывай страницы! — голос Анны Петровны летел уже в спину убегающей дочери.
* * *
Два часа в библиотеке. Пропустила обед.
Вокруг Сони высились стопки книг. В какой-то момент она перестала ставить их обратно на полки — потом разложит. И уселась прямо на полу, просматривая каждую и складывая ненужные куда-то за спину.
Где-то было похожее. Где-то должно быть. Но что именно? В какой из них? Вероятно, в этой?
Затекли ноги. Заныла спина.
Может, показалось? Фотографий-то не видела, всё только по описаниям. А воображение — оно такое. Коварное. Возьмёт и нарисует не то, что было.
Взяв очередной том, Соня уже пролистывала книгу почти бессознательно, когда на очередной странице наконец нашла то, что искала.
Есть!
Софья вначале даже не поверила, что обнаружила именно то, что представляла.
Но книга не врёт.
Попугай в голове был изумлён, но доволен.
* * *
— Полагаю, эти два дела — Молчановой и Лазаренко — как-то связаны. Возможно, стоит объединить их в одно, — Митя примостился на краю Мишкиного стола, решив провести короткое совещание, так сказать, на ходу, без формальностей.
Полтора месяца совместной работы показали, что официальным языком и канцелярщиной в этом коллективе успеха не добиться. Такую манеру общения всецело воспринимал лишь Вишневский, только и работал после этого как механизм — исполнительно, но без воображения. А ум у Льва проницательный, его лишь в нужном направлении подтолкнуть надо.
Период недоверия и притирки прошёл. И оказалось, что команда у них собралась довольно деятельная. К середине февраля Дмитрий постепенно переключился с казённого языка на человеческий и почувствовал себя гораздо лучше. Внутри отдела негласно перешли на «ты». И коллектив, можно сказать, расслабился. Не в смысле небрежения обязанностями, а в плане общения. И дела более споро пошли.
Горбунов даже притащил в кабинет пузатый самовар, а у Вишневского дома обнаружилась коллекция редких чаёв, среди которых были как бодрящие, так и «думательные», и даже успокаивающие. Последние пользовались устойчивым спросом у визитёров женского пола и почтенного возраста.