Визит в абвер
Шрифт:
Земля, озаряемая полыхающими кострами, приближалась…
Погасив парашют и сбросив с себя вещевой мешок, Ромашов опустился на колени и принялся настраивать рацию. Однако выйти в эфир со своими позывными он не успел: ветви ближнего куста шумно качнулись и из зарослей, пригибая сучья, выбрался солдат с автоматом наизготовку.
— Встать! Руки вверх! — громко скомандовал он. — Пограничный наряд.
Одновременно с противоположной стороны появился другой пограничник с двумя лычками на погонах, видимо, старший наряда.
—
— Нет у меня никакого оружия, — сказал Сергей, не опуская рук.
— Это мы еще посмотрим. А разговорчики прекратить!
Конечно, оружия пограничники не обнаружили, а рацию тут же выключили.
— Соберите парашют и следуйте за нами, — приказал старший наряда. — Да чтоб без всяких штучек!
— Это меня вполне устраивает, — с необъяснимым спокойствием сказал Ромашов, что заставило пограничников переглянуться.
Глава двадцатая
Когда сержант Корнеев заступил на дежурство, ничто не предвещало особых событий. В двадцать два ноль-ноль прозвучала команда «отбой», так желанная солдатам. Офицеры тоже разошлись по палаткам. Дольше всех мерцал огонек в палатке Борцова. Но как только погас, на лесной дороге послышался треск мотоцикла. Частые дробные звуки с каждой секундой приближались… «Откуда он тут взялся? — забеспокоился сержант. — Катит прямиком на поляну». Корнеев выскочил навстречу, вгляделся в темень. За рулем мотоцикла он различил фигуру в камуфляжной форме. Мотоциклом управлял солдат, а за его спиной, в коляске, кто-то лежал, укрытый плащ-палаткой.
По знаку дежурного солдат притормозил.
— Товарищ сержант, — обратился он, заглушив мотор и спрыгнув на землю, — опять та же история.
— Что значит та же? Докладывать разучились?
— Так я говорю, что тогда, ну, еще в самом начале так же было. И мотоцикл с коляской, и немецкая рация, и шпион. Самый натуральный…
— О каком шпионе вы говорите? Кто задержал?
— Наша засада, товарищ сержант. В березовой роще.
— А что это он у вас там разлегся? Отсыпается, что ли?
— Да нет же… Это мы его к коляске прикантовали. Чтоб не утек. А голову накрыли, чтоб не видел, куда везу.
Корнееву пришлось поднять начальника заставы, а тот в свою очередь разбудил Борцова. Стали разбираться с задержанным. Действительно, назвался радистом гауптмана Шустера. Это за ним в последние дни охотились. Пеленгаторщики Тимохина засекли несколько точек, в том числе березовую рощу, выставили засады. И вот он попался на месте преступления. Ошеломленный случившимся, немец долго не запирался. С базы он выехал в полночь, чтобы передать в абвер срочную радиограмму. Ее содержание, конечно, зашифровано, но радисту гауптман сказал, что надо готовиться к приему каких-то грузов, самолет прибудет в следующую ночь. Место, куда он сбросит груз, надо обозначить костром. Вот, собственно, и все.
— Радиограмму отправим по назначению, —
— А вдруг… — начал было капитан, с нескрываемым подозрением взглянув на радиста. — Они же это умеют. Лишняя точка или запятая…
— В радиограмме ничего лишнего не будет, — поручился Борцов.
— Ни точки, ни запятой.
— Да мы ж его в первый раз видим, — стоял на своем Самородов.
— Сеанс связи с абверкомандой проведет радист, которому и вы уже доверяете.
— Ганс Деффер?
— Вот именно… Пришлите его ко мне.
Явившись к подполковнику, Деффер с первого же взгляда узнал своего коллегу. Еще бы не признать— ведь работал и бок о бок. Обменялись приветливыми взглядами, пожали руку друг другу. Вот уж не гадали так встретиться. За линией фронта, в советском тылу!
Деффер и в этот раз честно справился с ответственным поручением. Демшина, контролировавшая передачу от начала и до конца, подтвердила, что шифровка ушла без искажений.
— Ну а теперь все свободны, — объявил Борцов, выкраивая для себя время. План предстоящих действий, по его мнению, нуждался в кое-какой корректировке.
Свет в палатке подполковника горел и после полуночи. А на рассвете колесо завертелось. Сержант Корнеев сначала поднял, словно по тревоге, чутко спавшего Ганса Деффера, а затем побежал будить начальника заставы.
— Что, тревога? — вскочил Самородов с постели, будто и не спал.
— К товарищу подполковнику… Срочно…
«Что еще там случилось? — думал капитан, шагая по росистой траве. — Подполковник зря не побеспокоит. Что же? Срочная шифровка из Центра? Опять те же вопросы: "Где Шустер? Когда с ним справитесь?" Вопросы законные, вся эта история слишком затянулась. Действительно, когда? Может быть, уже скоро, а? Последние события позволяют на это надеяться».
Но, увидев в палатке ефрейтора Деффера, капитан понял: «молнии» из Москвы, конечно, не было, а причина вызова скорее всего в какой-то новой задумке Борцова. Безусловно, Деффер имеет к ней прямое отношение. Неужто ефрейтор дождался своего звездного часа? Пришло время и ему сказать свое слово? Он все настойчивее, хоть и не без сомнений, предлагал поисковой группе свои услуги, а подполковник давал ясно понять, что, если того потребует обстановка, о нем вспомнят. «Возможно, именно сейчас, возникла та самая обстановка».
Подполковник заговорил с ним дружеским тоном и даже извинился за повторное беспокойство.
— Такая уж выпала нам ночь, Иван Алексеевич. Отоспимся потом. Раз уж вышли на финишную прямую, то давайте жать до конца, без передышки. Все наши силы, в том числе и резервы, задействуем. Вот и Ганс Деффер готов засучить рукава.
— Хочу ловить гауптмана, — откровенно признался радист.
— Мы тут договорились, — пояснил Борцов, — вместе поохотиться на Шустера.
— Как это — вместе? — не понял Самородов.