Визитатор
Шрифт:
— Разумеется, это был несчастный случай! Что же еще! — возмутился аббат Симон.
— Следовательно, — примирительно ответил викарий, — ничто не мешает нам начать капитул.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В камине ярко полыхали дрова. Матье де Нель сидел в кресле, вытянув ноги поближе к огню и соединив кончики длинных пальцев.
После капитула он попросил ризничего затопить, погасший под утро камин, — брат Антуан, кроме всего прочего, ведал монастырским отоплением. Пользуясь удобным случаем, викарий
— Очищение от закваски — вот что это.
Пока викарий пытался разгадать услышанный ребус, брат Антуан, пообещав прислать монаха с дровами, величественно удалился из его покоев. Ахинея, а именно так звучали слова ризничего, разожгла любопытство Матье де Неля.
Была ли смерть пономаря случайностью или хорошо продуманным преступлением? Утром на паперти он не стал делиться своими наблюдениями, и правильно сделал — вон как взъерепенился аббат всего лишь от одного невинного замечания. Странная, между прочим, реакция.
С другой стороны, какое ему, викарию, дело до покойного пономаря, с которым ему довелось разговаривать всего лишь раз. Благоприятного впечатления, кстати, брат Жан на него не произвел. Самодовольный болван — таково было заключение Матье де Неля. Впрочем, по его наблюдениям, к этой категории принадлежала добрая половина монахов.
Тем не менее юбопытство оказалось сильнее желания тотчас после капитула уединиться в монастырской библиотеке, поэтому Матье де Нель с таким нетерпением ожидал возвращения Жакоба, который либо подтвердит, либо рассеет его подозрения.
Викарий прислушался: в коридоре раздались торопливые шаги. Ну, наконец-то!
Скрипнула дверь, пропуская Жакоба в комнату. Вид у него был озадаченный.
— Веревки нигде нет, святой отец, — развел он руками.
— Нет? — удивился викарий. — Хорошо ли ты искал?
— А как же, святой отец. Я ведь понимаю, вы зря распоряжений не даете, — надулся Жакоб.
— Ну ладно, ладно, не время обижаться, — нетерпеливо махнул рукой Матье де Нель. — асспроси монахов, уносивших тело — они-то должны знать.
— Уже спросил, думаете, я совсем пустоголовый, — проворчал Жакоб. — Монахи показали мне место, куда ее выбросили, но там веревки не оказалось. Они и сами диву дались. В общем, мы обыскали все возможные и даже невозможные места, но злополучной веревки так и не нашли.
— Очень интересно, — протянул Матье де Нель, следя за бешеным танцем огня в камине. — Итак, что же получается? Пономарь сломал себе шею из-за того, что оборвалась веревка, привязанная к языку колокола. Тебе приходилось слышать нечто подобное? — он повернулся к Жакобу.
— Нет, святой отец, — рассеянно ответил тот, копаясь в складках рясы. Лицо его выражало серьезную озабоченность, но, скорее всего, не пропажей злополучной веревки.
— Конечно, само по себе это не может служить доказательством умышленного злодеяния, — продолжал рассуждать Матье де Нель, соединяя кончики длинных пальцев, — однако исчезновение веревки, подтверждает обоснованность моих подозрений. Следовательно, никакого несчастного случая не было и в помине, а было заранее подготовленное убийство. — Викарий замолчал, возня Жакоба отвлекала. — Ты что-то потерял?
— Уже нашел!
Широко улыбаясь большим ртом, Жакоб вытянул руку. На его ладони лежал не совсем чистый, но увесистый кусок козьего сыра.
— Неужели ты станешь есть эту гадость? — брезгливо поинтересовался викарий.
— Очень даже стану! — воскликнул Жакоб, соскребая налипшие на сыр соринки. — И вовсе это не гадость, просто я его нечаянно обронил. А знаете, святой отец, кто мне дал этот славный кусочек? — Жакоб в последний раз поскреб ногтем сыр и откусил.
— Верно, на помойке нашел, — викарий поморщился.
— А вот и нет! — засмеялся Жакоб, отправляя в рот остатки сыра. — Мне его дал повар, чтоб выведать, остались вы довольны кухней или нет. Я его немного постращал, сказал, что вы в тот же вечер жаловались в письме Его Преосвященству, а он, представьте себе, поверил, — Жакоб утер рот рукавом рясы и оседлал сундук.
— Неудивительно, — викарий покачал головой. — Откуда ему знать, что ты неисправимый плут, враль, а теперь еще, оказывается, и мздоимец.
Жакоб открыл рот, чтобы по своему обыкновению возразить, но Матье де Нель взглядом пресек эту попытку.
— На чем бишь я остановился?
— На заранее подготовленном убийстве, святой отец, — с готовностью подсказал Жакоб.
— Ах да, верно. Знаешь, почему я в этом так уверен? — спросил викарий и тут же сам ответил: — Потому что конец веревки был слишком аккуратно оборван.
— Аккуратно? Как же такое возможно? Разве веревка рвется аккуратно? — Жакоб недоверчиво покачал головой.
— В том-то и дело, что нет, — усмехнулся викарий. — Оборванный конец, как правило, неровен и растрепан, не так ли? А вот конец веревки зажатой в руках покойного пономаря был, скорее всего, аккуратно подрезан.
— Но ведь больше никто на это не обратил внимания, — продолжал сомневаться Жакоб. — Не может быть, чтобы из стольких монахов, толпившихся утром у тела, никто этого не заметил.
Матье де Нель встал и подошел к окну. Небо было плотно затянуто свинцовыми тучами, готовыми в любой момент выплеснуть на землю новую порцию дождя. Цветное стекло витража вовсе не скрашивало унылую картину осеннего дня за окном, напротив, делало ее еще более безрадостной.
— Во-первых, откуда ты знаешь, что никто не заметил? — спросил викарий, наблюдая за медленно ползущей по стеклу каплей. — от я, к примеру, заметил, но и словом не обмолвился при всех. Разве не мог поступить так же еще кто-нибудь? Более того, «чудесное» исчезновение веревки, говорит о том, что я был не одинок в своих наблюдениях. — Викарий повернулся и скрестил руки на груди. — Во-вторых, большинство монахов, разумеется, были шокированы увиденным, а в таком состоянии мало кто будет замечать детали. Вот скажи мне, Жакоб, кто из монахов этим утром был обут не по уставу?