Визитатор
Шрифт:
Викарий посмотрел ему вслед. Разумеется, аббат, хотя и дал согласие на расследование, но желает быть в курсе.
— Ещё чего узнать хотите, святой отец? — сторож лукаво поглядывал из-под косматых прядей.
— А вы готовы ответить правду? — спросил викарий, заранее предполагая ответ.
Дидье поднялся, встряхнул козью шкуру, аккуратно свернул и сунул её подмышку.
— Чего ж и не ответить, коль вы знать хотите.
— Тогда скажите, какого мнения вы были о покойном пономаре?
— Хорошего, святой отец.
Викарий молча развернулся и зашагал прочь. Он давно заметил, быстрая ходьба — лучшее средство от раздражения, хотя она и не приличествует монаху.
— Жакоб, переодеться, скорее! — крикнул Матье де Нель, переступив порог, отведённых ему комнат. — Потом справишься у аббата, сможет ли он принять меня.
— Сможет, — заверил Жакоб, доставая чистую рясу. — Он уже дважды присылал узнать, не вернулись ли вы. Видать, ему тоже не терпится свидеться.
— Ну что ж, тем лучше, — викарий бросил на пол одежду. — Вычисти-ка её хорошенько, а лучше выстирай: от неё разит мокрой козой.
— Всё сделаю, святой отец, но раньше расскажу вам обо всём, что мне удалось узнать, и вы поймёте, что я времени зря не терял, — заявил Жакоб.
— Кто посмеет в этом усомниться, — пробормотал Матье де Нель, переодеваясь. — Начинай же, я выслушаю тебя с большим вниманием.
Жакоб покосился на викария. Обидеться или нет? Всем хорош святой отец, что и говорить, но есть у него один недостаток — любит он подсмеиваться над бедным Жакобом. Ну, да ладно, обидеться можно будет и в другой раз.
— Тот рыжий монах, о котором вы хотели узнать, — это брат Гийом, он хранитель амбаров, — принялся выкладывать добытые сведения Жакоб. — Так вот, он сидел недалеко от меня за обедом, поэтому я и смог подметить у него на левой руке глубокую царапину.
Матье де Нель пододвинул кресло ближе к камину, опустился в него и сложил кончики пальцев.
— Вот как? А если учесть неуставную обувь брата Гийома, возникает множество вопросов. И мы их обязательно ему зададим.
— Вы сказали, неуставная обувь, святой отец?
— Да, сегодня утром, когда все толпились у тела пономаря, я заметил, что он был обут не по уставу. Хотелось бы знать, в чём тут причина.
Новость оказалась не столь загадочной, как ожидал Жакоб. Он досадливо поморщился.
— Ну, для этого найдётся не меньше сотни правдоподобных объяснений.
— Но мне не нужна сотня, — возразил викарий. — Мне нужно лишь одно, причём не правдоподобное, а истинное. А, кроме того, утром на его лице вместо ужаса, как то было у других монахов, я увидел разочарование.
— Разочарование? — переспросил Жакоб.
— Вот именно. И мне не терпится узнать, почему смерть пономаря не ужаснула, а разочаровала брата Гийома.
Викарий встал и подошёл к окну, по стеклам текли тонкие струйки снова припустившего дождя.
— Итак, у нас на подозрении пять человек.
21
Шестой канонический час — около 11.30
— Если вы спросите меня, святой отец, то я вам отвечу, что брат Гийом, хранитель амбаров, и есть убийца.
Викарий обернулся. Его лицо Жакоб не мог разглядеть — святой отец стоял спиной к окну, — однако по насмешливому тону понял, что викарий с его мнением не согласен.
— Позволь узнать, почему?
— Всё очень просто: он самый подозрительный.
— Это не аргумент, — викарий покачал головой, скрещивая руки на груди. — Но, если следовать твоей логике, то я выбираю ризничего.
— Ризничего? Вот-те раз! — Жакоб не скрывал разочарования.
Неужели святой отец и впрямь подозревает этого полоумного: брат Антуан, по словам местных монахов, свихнулся на святом Аполлинарии. Правда, в любом аббатстве положено чтить святого покровителя, но, как говорится, всему есть мера, а вот у ризничего, похоже, её нет.
— Да. С самого первого дня мне кажется, что брат Антуан не в своей тарелке, — продолжал рассуждать викарий. — Он либо чего-то боится, либо…
— Помешанный, — ввернул Жакоб.
Лицо викария изумлённо вытянулось, но прежде чем Жакоб успел что-либо объяснить, в дверь настойчиво постучали. Брат Арман собственной персоной возник на пороге.
— Его высокопреподобие желает поговорить с господином викарием.
— Передайте господину аббату, что я сейчас буду, — в тон ему ответил Матье де Нель.
Фаворит поклонился и вышел. Викарий сделал знак Жакобу, открывшему было рот, и зашептал:
— Тс, помолчи немного. Если не ошибаюсь, аббат сделал брата Армана моей тенью. Я сегодня повсюду натыкаюсь на него. Отцу-настоятелю явно не нравится то, что я хожу по обители и разговариваю с монахами. Почему?
— Потому что он и есть убийца, — с жаром отозвался Жакоб.
Викарий никак не отреагировал на последнюю реплику Жакоба, вместо этого он заметил:
— Завтра состоятся похороны.
— И вы считаете, святой отец, что убийца себя выдаст, — предположил Жакоб. — Точно! Он под каким-нибудь предлогом не придёт на похороны и нам останется только узнать, кого не было, и всё станет ясно.
Викарий остановился в дверях.
— Ты ошибаешься, Жакоб. Он обязательно придёт. Человек, устроивший трюк с подрезанной верёвкой, не столь глуп, дабы подобным образом выдать себя. Но наблюдая, полагаю, мы сможем заметить что-нибудь интересное.