Визитная карточка хищницы
Шрифт:
– Какой смысл в этом разговоре? Сына я все равно потерял. Пусть не в буквальном смысле… Кроме того, вы чей-то адвокат?
– Я защищаю Зверева…
– Ну что же, приятный молодой человек… Только я к нему симпатии не испытываю и разговаривать с его защитником не желаю. Идите, девушка! Простите меня за несдержанность. Надеюсь, вы меня поймете. Что толку гадать на кофейной гуще…
– Вы не правы! – горячо возразила Лиза. – Вашего сына видели живым уже после того, как его якобы убили! Это доказывает, что он жив!
– Это ничего не доказывает, – устало отмахнулся мужчина. – Вы попали под влияние Суворова. Наслушались его басен, что
– А вот и нет! На самом деле Суворов считает, что Игорь мертв. Он сам позаботился о его устранении. Но вашего сына видел живым человек, которому я верю… верила… больше всего на свете. Это мой отец! Но он мертв.
Волнение Елизаветы передалось Лесину-старшему.
– Его убили?
– Можно сказать и так… Правда, для этого им не понадобился пистолет. Отец умер сам, но они показали ему дорогу на тот свет!
Елизавета сбивчиво выкладывала все, что ей удалось узнать. Лесин-отец слушал, не перебивая. Затем поднял измученное лицо на Елизавету, в глазах его застыла боль.
– Я так надеялся, что все останется в тайне. А тут появились вы! Думаете, я должен быть признателен вам за вмешательство! Я сочувствую вам, но у меня свое горе! Какое право вы имеете врываться в наш дом и бередить раны, которые уже зажили? Разве вы можете представить, что пережили мы, когда узнали, что Игорь пропал? Я сам ездил в Москву. Оттуда и привез легенду о том, что Игорек врезался в бензовоз и погиб. Думал, что это смягчит удар. Танюша тогда беременная была. Еле внука выходили. Когда началось следствие, я вынужден был рассказать им все, как оно было. Весть, что Игорь умер не от несчастного случая, а в результате убийства, подкосила жену и невестку.
– Но ведь вы присутствовали на опознании и по золотым коронкам и цепочке сделали вывод, что это вещи Игоря?
– Как вас звать? Лиза? Послушайте, Елизавета, я не уверен, что это следует рассказывать, но понимаю, что вы своим желанием узнать правду можете здорово навредить нам. Поэтому, полагаясь на вашу порядочность, я поделюсь с вами тем, что знаю сам… Найденное не принадлежит сыну, хотя кому-то удалось создать иллюзию, что это останки Игоря. Золотые зубы… Ну были у Игоря золотые коронки. Я специально выкупил карточку в поликлинике, пока до нее не добрались следователи. По медицинским записям коронки стояли у сына на других зубах. Так что это была первая неувязочка. Вторая заключалась в найденной цепочке. Без сомнения, кто-то пытался сделать ее точную копию.
– Как вы догадались, что это была копия?
– По замку. У нее был на редкость неудачный замочек. Игорь попросил меня заварить его. Я еще, помнится, возразил, что тогда снять ее будет совсем невозможно. А он так и ответил: «Я не собираюсь ее снимать, папа. Я буду ее носить всегда». Ну, это была блажь вроде татуировки на руке.
– Знака Четырех?
– Вы и это знаете? – вяло удивился Лесин. – Да, они ее так, кажется, называли. Так вот, Игорек бывал временами очень упрям. Спорить с ним было бесполезно. Плюнул я и заварил замок. Цепочка, найденная на месте происшествия, оказалась удачной копией настоящей. Она пострадала в огне, но замочек сохранился превосходно. Я внимательно осмотрел его. Ни следа моей работы!
– А третья неувязочка – это скорее всего деньги.
– Какие деньги?
– Те, какие с недавних пор вам выплачивает якобы Суворов.
– Ах, Танюха, проболталась-таки! Что от вас утаишь? Верно, мы несколько месяцев получаем денежные переводы. Не бог весть сколько, но зато регулярно. Я осторожно навел справки. Помощью Суворова тут и не пахнет! Кто такой щедрый инкогнито? Конечно же, сын мой. Больше мы никому не нужны.
– Позвольте вас спросить! Как же вы до сих пор не открыли правды вашим близким? Почему вы позволяете им страдать? – В голосе Елизаветы слышалось возмущение. – О следствии я не говорю. Суворова обвиняют в организации убийства Лесина, еще нескольких человек – в реализации этих планов, а мертвец, оказывается, жив. Ест, пьет и в ус не дует.
– На Суворова и некоторых других мне наплевать. Он всегда сухим из воды выходил и здесь выйдет! Маловато доказательств. Разве я не прав?
– Это верно, – заметила Елизавета.
– Что касается родственников, жены моей, Танечки… Так вот что я вам скажу! Лучше переплакать один раз и похоронить единожды. Мой сын хотел, чтобы мы считали его мертвым. Так оно и вышло. То, что Игорь не появляется, объясняется просто. Он не может вернуться. Это для него слишком опасно. Вам должно быть известно, что большинство суворовских ребят все еще на свободе. Следствие право лишь в одном: Суворов действительно сделал заказ на Игоря. И то, что он считает его мертвым, – это спасение для сына. Мертвые не опасны. И мне об этом распространяться негоже…
– А вы не пытались его найти?
– Только когда решил, что он погиб. Ездил по Москве, справки наводил. Бесполезно, он будто бы растворился…
– Неужели и кончиков не нашли? Он ведь перед предполагаемой смертью жил в Москве. Значит, у него был какой-то круг общения?
– Был… – Отец брезгливо поморщился. – Девка у него там была, фотомодель, кажется. Что он в ней нашел? Тощая как жердь, глазюки огромные, одевается странно, на ногах – платформы в виде копыт. Наша Танька вон какая справненькая! Кто его разберет, может, с тоски на нее запал. Квартиру он ей купил где-то на «Щелковской». Адресок у меня записан. Ну, поговорили мы с ней. Только все без толку! Она полпачки сигарет выкурила, молчала скорбно, но ничего дельного не вспомнила. Заодно, видать, боялась, как бы мы ее из квартиры не выпихнули. Да я разве смогу о таком жене сказать или Танюхе. Срам-то какой!
– Вы мне можете дать адрес этой девушки?
– Берите, не жалко. Только вы время зря потеряете! Иной раз думаю, что сына все-таки нет в живых. Те останки, которые в районе Домодедова обнаружили, ему не принадлежат. Но ведь они могли его и в другом месте прикончить! Разве не так?
– Возможно!
– Я вот еще что хотел сказать, Лиза… Понимаю, что вас сейчас трудно остановить. Вы вбили себе в голову, что сможете докопаться до правды. Ваше дело… Как я понимаю, у вас здесь собственный интерес. Но знайте, информация, которую вы сегодня получили от меня, останется лишь словами. Я не буду играть по вашим правилам и ни за что на свете, ни под пытками, ни под присягой не подтвержу ее, даже суду. Вы, надеюсь, понимаете, что речь идет о безопасности моего сына?
– Конечно. Я вам очень благодарна за то, что вы мне сообщили.
– Извините, – скрипнула дверь, и раздался робкий голос Козырева: – Елизавета, нам надо возвращаться. Дорога ведь неблизкая.
– Да, засиделись мы, – встрепенулась Елизавета. – Спасибо вам огромное, и простите, если что не так.
– Все нормально, – прогудел почти дружелюбно отец Лесина. – Может, заглянете как-нибудь еще?..
– Может быть.
Она пошла к двери. Лесин-старший провожал ее долгим взглядом.