Визуальная культура в медиасреде. Современные тенденции и исторические экскурсы

Сальникова Екатерина

Получается, что время интернета – эластичная временная емкость. В один и тот же временной период, при разных по сложности операциях, разных уровнях владения компьютером пользователей, уровнях технических служб разных серверов, может входить разное количество воспринятых и обработанных пользователем аудиовизуально-вербальных материалов. Этот «содержательно-скоростной» комплекс и делает время интернета насыщенным или пустоватым, перегруженным или недогруженным нужными или нужными-не-тебе элементами контента.

Человек – зритель, регулятор, активный производитель интернет-контента, но главное – модератор личных ритмов, индивидуальных режимов взаимодействия с интернет-реальностью, и эти режимы

могут меняться тоже бесконечное количество раз.

Возможны иллюзии полной власти над временем – «напомнить позже», т. е. отсрочить, замедлить темп, повторить, скачать быстро, сжать интервал между действием и результатом, общаться в режиме онлайн или нет. (Иными словами, время здесь производно от деятельности, от субъекта, является атрибутом его собственного действия, его движения в информационном пространстве.) Но все это – динамика взаимодействия с интернет-контентом, динамика восприятия культурного продукта во времени, режим подключения к временной модели того или иного интернет-продукта.

А параллельно с этим обыденное линейное время в своей необратимости движется и движется вперед, оставаясь совершенно независимым от человека, как и прежде. Только теперь разрыв между иллюзиями управления временем во второй реальности интернета и невоздействием на поток реального времени, в котором живем все мы «в реале», многократно усиливается, делается явственным. Интернет показывает нам, как малы мы во времени, беспомощны перед лицом времени без интернета. Или, как пишет Хартмут Роса, чем больше выбор, предложение культурного продукта, тем больше мы вынуждены пропускать. Если раньше мы ощущали, что пропускаем две-три телепрограммы, то теперь, в эпоху кабельного ТВ и интернета, мы невольно осознаем, что вынуждены пропускать десятки телеканалов, тысячи интернет-ресурсов [41] .

41

Rosa H. Social Acceleraton: Ethical and Political Consequences of a Desynchronized High-Speed Society // High-Speed Society: Social Acceleration. Power and Modernity / Ed. by H. Rosa and W.E. Schenerman. Pennsylvania The Pennsylvanian State University Press, 2010. P. 91.

В интернете единица времени обретает изменчивый информационный объем. Пользователь моделирует этот объем всякий раз по-своему. Собственно, работа за компьютером, в особенности в интернете, подразумевает моделирование объема контента и вообще контента как такового во временной протяженности. Продукт интернета, равно как и других видов компьютерной реальности, – право на личный способ заполнения некоего временного периода восприятием, селекцией, композицией и созиданием аудио-экранных форм. То есть это право на моделирование информационного объема и его содержания.

Поскольку современный человек в течение дня в большинстве случаев воспринимает и/или взаимодействует с различными экранными устройствами, он формирует в себе привычку ощущать себя между различными временными структурами экранных устройств, в поле их действия. Характерная черта современного человека – ориентация на политемпоральность, которая реализуется так или иначе в жизненной среде.

Человек проснулся утром и… далее в прошлые времена стояло бы «и позавтракал», «и умылся», «и принялся одеваться», «и позвал слугу». Все эти функции в символическом виде сегодня воплощаются во включении того или иного экранного устройства. Оно насыщает информацией, эстетическими переживаниями, настроениями, адаптирует человека к реальности с ее общественными конфликтами и экономическими изменениями, природными и техногенными катастрофами.

Оно служит обволакивающей мозг оболочкой, которая несколько смягчает контакты с окружающим миром, помогает встроиться в обыденный график, выдержать его и выйти из него, изолироваться и приказать самому себе «никого не принимать», например, выключив мобильный телефон на время сна, совещания или просмотра фильма в кинотеатре.

Допустим, индивид включил мобильный телефон, чтобы посмотреть, который час, не вставая с постели, и проверить почту, а в почте выяснилось, что ночью пришло письмо, требующее срочного ответа, и человек написал этот ответ. Тем самым, он подключился к интернет-реальности и начал моделировать наполнение временного объема. Позанимавшись этим некоторое время, он все-таки встал, сделал все гигиенические процедуры, позавтракал и стал собираться на работу (учебу). За завтраком он включил телевизор – новости – и подключился к текучему времени ТВ, на контент которого совершенно невозможно воздействовать.

Человек побыл рядовым реципиентом, воспринимая фрагменты образно-информационных блоков, плывущих плотной чередой в линейке программ, попереключался из времени недавнего разомкнутого прошлого (к примеру, вести из горячих точек, репортажи с открытия памятников и других культурных объектов) в «вечность» рекламных роликов, выключил ТВ, оторвав себя от переживания бесконечного текучего потока уже организованного другими времени, и пошел (поехал) в какое-нибудь учреждение. По дороге, в метро, при малейшей возможности вынул мобильный телефон и стал просматривать ленту друзей, снова нырнув в виртуальную реальность и снова моделируя наполнение временного объема в экранном мире… И это только еще начало дня.

Совершенно очевидно, что у человека нет времени воспринимать само непосредственное движение природного времени. Наоборот, он как бы отгораживается от него, разбивает его на несущественные фрагменты, которые ценны не сами по себе, а как промежуточные периоды, связующие сеансы взаимодействия с экранными моделями времени. Данная тенденция бывает более и менее внятно выражена. Но принцип многократного отрыва человека от переживания природного текущего времени весьма и весьма распространен в современном цивилизованном мире.

Временные структуры кино, телевидения, интернета, как и прочих видов компьютерной реальности, составляют значительную часть контента стихийного природного времени, текущего независимо ни от кого. Рождается конгломерат временных структур «вторых реальностей», или виртуальных миров, тоже несомых потоком реального времени, однако перебивающих наше непрерывное восприятие этого потока. Современный человек фланирует между разными временными структурами, налаживает с ними индивидуальные принципы взаимодействия. Он готов часто (не меньше нескольких раз в сутки) переключаться из одного регистра взаимодействия в другой. Свою неизбежную зависимость от природного времени современный человек склонен компенсировать процессами восприятия параллельных временных структур и процессами моделирования индивидуального контента, заполняющего тот или этот временной объем.

Спектр времен разных «вторых реальностей» или виртуальных миров постоянно растет. На место времени как некоей непрерывной монолитной данности приходит коллаж различных временных структур – возникает своего рода «объединенное время» виртуальных реальности и Реальности. Современный человек имеет все шансы привыкнуть ощущать свои взаимоотношения со временем как отношения внутренне многослойные, развивающиеся одновременно по разным правилам, и в целом – отношения со временем как отношения с различными временными структурами, созданными людьми и активно внедряющимися в поток линейного необратимого времени, в котором мы все живем.