Вкус любви
Шрифт:
— Хм… Очень приятно.
Заслышав топот, производимый двумя бегунами в нескольких метрах от нее, Кэйт открыла глаза. По их рукам и ногам стекал пот, его капельки висели у них на кончиках носов. Один из бегунов был с ввалившимися щеками, костлявыми ногами и, к изумлению Кэйт, оказался женщиной. Мужчина был круглощекий, по-детски пухлый и блестел, словно смазанный маслом.
— Ну-ну, Харви, — дыша с присвистом, говорила Костлявая, — ну как я могу сделать из тебя бегуна? — В ее голосе звучало отчаянье. — До марафона осталось всего шесть месяцев…
Харви
— Какое мне до этого дело? Через двадцать минут у меня отвалятся ноги.
— Давай, Харви, — приказала Костлявая, заставляя его подняться, — ты должен стать здоровым, даже если это убьет тебя. — И она устремилась дальше по тропинке, волоча за собой хнычущего Харви.
Джулио покачал головой.
— Мне кажется, они обречены, что вы скажете?
— А вам известно, как это, когда отваливаются ноги? Или спрашивать об этом невежливо?
— Это когда здесь воспаляется сустав, — сказал Джулио, проводя большим пальцем по ее колену. Она невольно дернулась. — Но я думаю, вам не о чем беспокоиться. — Он снова дотронулся до нее, заботливо разглядывая ее ногу. — У вас великолепные конечности.
По ее ноге, от бедра до кончиков пальцев, пробежала дрожь.
— Вы облегчили мою душу, — она усмехнулась и нервно сжала колени. — Я запомню это, если решу присоединиться к этой голоногой и потной толпе.
Рассмеявшись, он перекатился на спину так, что его голова очутилась на коленях Кэйт. Это случайное, но интимное прикосновение вызвало в ногах Кэйт новую волну дрожи. Джулио глубоко вздохнул и закрыл глаза.
Что она делает, размышляла Кэйт, прохлаждается в середине дня в парке с этой… этой назойливой итальянской головой на своих коленях. Ей следовало быть дома и работать. Ночью, помоги только Бог, ей предстоит заниматься съемкой. Так почему же она торчит здесь? Потому что Джулио Фрэзеру захотелось, чтобы сегодня днем кто-нибудь развлекал его, вот почему! И как только она позволила, чтобы ее втравили в это? Должно быть, она выжила из ума. В две минуты она должна очнуться и отправиться домой…
Но теплое солнце размягчило ее, а мерное дыхание Джулио убаюкало. Трава была свежей, воздух насыщен запахом распустившихся почек, молодой зелени, пробудившейся жизни. В солнечном свете его темные волосы сохраняли глубокую черноту, словно бархат. Кэйт осторожно накрутила на палец черный завиток. Он был упругим, прочным, как водоросли, и возбуждающе пах морем. Как-то бессознательно она представила, что эти жесткие кудри прижимаются к ее груди.
Он открыл полусонные глаза и так понимающе улыбнулся Кэйт, что она задрожала. Он прижал ухо к ее животу.
— Я могу так слышать ваш обед.
— Да? — Она навернула еще один завиток на палец.
— Он очень вежливо мурлычет по-японски. Она услышала эту пару раньше, чем увидела: голос женщины был высокий и визгливый от гнева, мужской пронзительный от отчаяния. Легкий ветерок уносил слова в сторону, делая разговор неразборчивым гулом. Кэйт увидела их сидящими на скамье совсем
— Должно быть, у них порядочная ссора, — привстав и глянув туда, сказал Джулио. — Как вы полагаете, о чем они спорят?
— Думаю, что настоящий спор уже закончен, и они перешли к стадии умиротворения, но мужу вынесен суровый приговор.
— Мужу? Не думаю, что они женаты. Они слишком, слишком осторожно обращаются друг с другом. Муж и жена уже десять раз могли бы разрезать друг друга на куски тупыми ножами.
— Вы были женаты? — спросила она, размышляя о том, какая горечь прозвучала в его словах, словно провоцируя ее об этом спросить.
— Нет, — ответил он, не сводя глаз с парочки за ветками, потом неожиданно взглянул на нее. — А вы не замужем, верно?
— Нет, — ответила она поспешно, чтобы он не успел задать следующий вопрос. — Ладно, как бы то ни было, но они знают друг друга очень давно. Вы что, не видите, как он трогает ее руку? Он делает это не глядя, он знает, где ее рука находится. Это означает, что они живут вместе много лет. Они должны быть женаты. Если хотите знать, они даже немного похожи друг на друга, вы не находите? Та же структура лица, тот же цвет волос.
— Нет, — с насмешкой возразил он. — Они вовсе не похожи. Посмотрите, какие различные у них выражения, и разный взгляд глаз… Определенно, они не женаты. Они любовники.
— Хотите поспорить?
— Принимаю! — сказал он, протягивая ей руку и помогая подняться на ноги.
— Что вы собираетесь сделать?
— Подслушать. Как бы случайно. Рука об руку они медленно обошли скамью и с тщательно рассчитанной беззаботностью уселись на пригорок над парочкой. Без предупреждения Джулио обнял Кэйт и привлек к себе.
— Что вы делаете? — шепотом запротестовала Кэйт.
— Шпионю. Представьте, что вы агент 007, - шепнул он ей на ухо.
Кэйт захихикала:
— Так что же вы делаете, сэр, посреди Центрального парка обнимая Джеймса Бонда? Может быть, вы Джеймс Бонд, а я мисс Марпл?
— Ш-ш! — Он слегка куснул ее за мочку уха. — Делайте вид, что мы возлюбленные.
Это оказалось легко и приятно. У нее не нашлось сил оторваться от него, в то время, как он продолжал покусывать ее ухо.
Между тем женщина на скамье говорила:
— Я думаю, она должна была выйти за него замуж. Я бы вышла хоть завтра, если бы он мне предложил.
— Видите? — прошептал Джулио, стискивая ее плечо. — Они не женаты.
— Ты опять в своем репертуаре, — ответил мужчина, — стоит тебя один раз поцеловать, и ты готова бежать за ним на край света. Ты не боец, Паула, ты слабак.
— Вы правы, — прошептала Кэйт, — но в любом случае, разговаривают они не как любовники.
— Ладно, — сказала женщина, — я думаю, Джил Клейбург определенно чудачка! Я бы не позволила Алану Бэйтсу уйти, даже если он художник! И только потому, что ты мой брат…