Вкус предательства
Шрифт:
— Знаешь что, пошел ты! — отвечаю ему прямо в лицо: — Пусть твой верный помощник там хоть пируэты крутит, мне плевать! Думаешь, что я снова убегу захлебываясь слезами?! Черта с два! Тебе больше нечем меня взять! — истерический смех прорывается вместе со словами: — На Ризанова мне начхать, он выбрал правильную партию для жизни! Работу потерять я не боюсь! Что делать будешь?! Нечем крыть! Так что можешь не возиться со мной, мне терять нечего!
Он наклоняется ближе, крепко хватая
— Как и мне, Никандрова!
— Отпусти меня! Что ты творишь?! Отпусти! Сейчас же!
Он слишком близко, дыхание оседает на моем лице, а освободиться не получается. Пытаюсь оттолкнуть за плечи, трепыхаюсь, но не могу. До боли его руки сжимают талию, а я с ужасом смотрю на зловещее лицо этого недочеловека.
— А что ты можешь сделать?! — победно ухмыляется он.
Вокруг никого и липкий страх стремительно разрастается в сознании, потому что я совершенно не представляю на что он способен.
Глава 24
Артур
— Интересное совпадение!
Нарочито удивлённо звучу, хотя самому хочется оттащить его от нее и разбить лицо ублюдка об асфальт.
Он будто очнувшись отпускает ее, и мимо глаз не проходит, как она потирает место, где была его рука. Состояние пиздец. Утробный рык рвется наружу, но я, прилагая, сука, все свои силы, удерживаю его внутри.
— Вот так встреча! — подхожу ближе с прищуренным взглядом, демонстрирующим гнев и презрение.
С ним то проблем нет, это то, что я по факту испытываю. А вот с Никой сложнее, потому что до скрипа зубов хочется закрыть ее и спросить в порядке ли она.
Но раз решил играть, играй до конца.
— Риз?! — наконец оживает «приятель», нервно улыбаясь: — Что тут делаешь?!
Ухмыляюсь, посылая в него многозначительный взгляд.
— Назаров на обед вызвал. — говорю то, что по идее должно было быть, правда, слегка в другом месте и в другое время.
— О, проблемы на площадке? — хмурится урод, делая заинтересованное лицо.
— Хотел спеть про сотрудничество не на проектной основе.
Лед и подозрение в голосе хреново скрываю, сам чувствую. Невозможно держать эту гребаную лавину эмоций.
Пока мы переглядываемся, девушка определенно не знает, что делать и как реагировать.
Надеюсь, ты подыграешь.
— Я не помешал вам? — снисходительно смотрю в ее округлившиеся глаза.
Но она быстро сменяет его угрюмым и хмурым взглядом.
— Ты не можешь помешать… — отвечает тихо, уводя взгляд.
Вероятно, думает, что: либо я тронулся рассудком, либо идиот. Оба варианта вполне себе возможны.
— А мы тут с Никандровой выясняли… — встревает
Вскидываю бровь, переводя взгляд с нее на него, и обратно. Только девушка в этот момент сжав зубы смотрит на него с таким презрением, что и дурак увидит.
— И что же выяснили?! — жду ответа от нее.
— Я тебе уже отвечала. — цедит со злостью сквозь зубы.
— Может быть ты передумала?! Ты же быстро меняешь свои решения… — голубые глаза вспыхивают, и она прищуривается.
Черт, самому противно!
Но должно быть видно, что мы сильно далеки друг от друга. Впрочем, это на самом деле правда, тем не менее хрупкое перемирие никто не должен видеть.
— Не настолько быстро, как ты! — парирует в ответ: — Нет желания продолжать с вами эту увлекательную беседу…
— Ты меня услышала! — смотрит на нее Абрамов, а я пытаюсь понять, что же он ей говорил.
Но Вероника усмехаясь, отвечает ему.
— Ответ ты получил!
Переводит взгляд на меня, и на секунду, я как будто вижу теплоту.
Это конечно, блядь, больные фантазии.
— О чем речь?! — спрашиваю еще пока у обоих.
— Забей, дружище! — кивает в сторону.
Дружище, мать его.
Мое самообладание сейчас спасает то, что решил слушать их разговор позже, а не в моменте. Иначе, на месте не усидел бы и раскромсал бы его физиономию. В любом случае сидеть в машине, когда он к ней приближался, было, сука, физически невозможно.
— Езжай. Я следом. — отвечаю Абрамову, не глядя и останавливая глаза на ней.
Очевидно, скрипит зубами, потому что чувствую его взгляд.
— Надеюсь, не увидимся, Никандрова! — бросает он напоследок высокомерно усмехаясь.
Но девушка в ответ лишь прикрывает глаза, скрещивая руки на груди. Даже от него, она не закрывалась так. А тут будто неосознанно уже защищает себя.
— Как ты?
Только он отдаляется, киваю Максу, что стоит в стороне, отправляя за ним.
— Это было…странно. — выдыхает она: — Мог бы сказать, что объявишься.
Добавляет, смотря на улицу, и переминаясь с носков на пятки.
— Это импровизация. Знал бы — предупредил бы. — отвечаю, буквально впитывая, как стало менее накалено пространство между нами с его уходом.
— Понятно. Эту штуку надо отдать. — роется в кармане.
— Потом. Не сейчас и не здесь.
Она молча кивает.
— Я еще не слушал. — сам не знаю, зачем объясняю.
Небесные глаза, в конце концов, останавливаются на мне, смотря с сожалением или сочувствием…
— Тебе не понравится.
— Я это понимаю.
— Хорошо, если так.