Вкус Яда
Шрифт:
– И его смерть поправила положение дел?
Взгляд жреца снова стал угрюмым.
– Всё стало только хуже. Варгу обвинили в том, что он виновен в гибели надзирателя. По показаниям свидетелей, он не сразу бросился вытаскивать его из печи, но промедлил, пока тот не получил смертельные ожоги. На самом деле, у Варги не было никаких преступных намерений, он просто был шокирован и испуган произошедшим. Я свидетельствовал об этом во время суда. И сказал им правду – о том, кто убил надзирателя.
– И что?
Никко вздохнул.
– Судья мне не поверил. Он расценил мои слова так, будто я сам толкнул надзирателя в печь, и отметил, что моя
Арвин поёжился, понимая, каким будет продолжение рассказа.
– И виновным признали другого раба?
– Именно. А приговор за убийство надзирателя – смерть. Варгу казнили на следующий день. В соответствии с законом, вид казни выбрал наш хозяин — утопление. Вероятно, он остановился именно на этом способе, потому что был не менее жесток, чем надзиратель. Он приказал провести казнь на фабрике, на глазах остальных рабов. Беднягу утопили в ведре для охлаждения стекла. Моём ведре.
Никко невидящим взглядом уставился в стену, в его зелёных глазах пылала ярость.
– Той ночью я снова молился. Я просил Хоара дать мне шанс отомстить за гибель Варги. Я поклялся, что посвящу жизнь служению ему. И следующим утром Повелитель Трёх Громов ответил. Новый надзиратель запер замок на моей цепи. А спустя миг он открылся, и снова над моей головой раздался раскат грома. Затем второй и третий – Хоар призывал меня на службу.
Арвин облизнул губы.
– И ты пошёл?
Никко кивнул.
– Я совершил немыслимое – нарушил клятву рабства и бежал. Хоар направил меня в Долину Радуги – в храм, скрытый в Радужном лесу.
Псион подбадривающе кивнул.
– Ты не сбежал. Ты устремился навстречу чему-то большему. – И пока он говорил, в груди юноши вскипала зависть. Если бы только емубыло куда податься после побега из приюта. Насколько иной могла оказаться его жизнь. Вместо этого он угодил в лапы Гильдии – из огня, да в полымя.
– Действительно, – согласился жрец. – Это успокаивает. – он помолчал и вновь возобновил повествование. – Следующие два года я провёл в молитвах. Всё это время Хоар посылал мне видения мести. Озарение посетило меня во время грозы, когда я попал под проливной дождь. Я создал магический предмет – графин из дутого стекла, изысканный как по форме, так и по окрасу. Вернувшись в Чессенту, я замаскировался под колдуна и пустил слух, что хочу продать нечто редкое и прекрасное – графин, обладающий неизвестными, но чрезвычайно мощными магическими свойствами. Я сделал всё возможное, чтоб мой бывший хозяин об этом узнал. Предложенная им цена была смехотворно низкой, но после демонстративного торга, я согласился на неё. Я доставил графин к его дому. Оставив бывшего хозяина за изучением моего товара – в комнате без окон – я воспользовался заклинанием, чтобы запечатать дверь. И когда он вынул пробку, полагая, что перед ним вот-вот появится джинн, готовый выполнить любое желание, из сосуда полилась только вода.
Арвин склонился
– И что было дальше?
Жрец мрачно улыбнулся собеседнику.
– Извлечённую пробку нельзя было снова вставить в горлышко. Вода заполнила комнату. Мой бывший хозяин утонул. Кровь за кровь – или, в данном случае, утопление за утопление. Правосудие.
Псион поймал себя на том, что кивает в знак согласия, что весьма его удивило. Он был не из тех людей, что, подобно Никко, не могут забыть о прошлом, позволяя ему влиять на настоящее. Сама мысль о том, чтобы посвятить два года жизни на составление плана мести, была совершенно чужда юноше. Не смотря на все тяготы приюта, у него ни разу не возникало намерения, по крайней мере серьезного, отомстить жрецам, причинившим ему столько вреда. Арвин попросту избегал той части города. Лучше не тревожить спящий змей. Но теперь, захваченный рассказом Никко, юноша облизывал губы и чувствовал вкус мести, сладкой…
… и пугающей. Арвин не хотел отвечать на зов столь мрачного и мстительного божества. И всё же какая-то его часть восторгалась представлениями Хоара о возвышенном правосудии.
Та часть, которая думала, как Зелия. Но это навело на определённую мысль.
– Никко, – медленно спросил Арвин, делая вид, будто размышляет вслух. – Твой бог может прощать?
Жрец скрестил руки на груди.
– Никогда.
– Так… если я сижу здесь, не делая ничего, чтобы спасти Ноулга – моего друга по приюту – друга, которому Оспа причинила даже больше вреда, чем мне... – псион сделал паузу, нервно облизнув губы. – Стоит ли мне ожидать возмездия Хоара?
Жрец был достаточно умён, чтоб понять, куда клонит его собеседник.
– Я не могу позволить тебе уйти.
– Я не выдам Раскол, – сказал Арвин. – Клянусь и даю тебе своё честное слово. Мне можно верить. Я не разорву свою «верёвку». Всё, чего я хочу, это спасти своего друга.
«И себя», – добавил он мысленно.
Видя нерешительность в глазах Никко, юноша продолжил давить на эмоции.
– Чорл не доверяет мне и хочет моей смерти. Он ищет повод наказать меня за преступление, которого я не совершал – и ни слова Гонтрила, ни твои не убедят его в моей невиновности.
Жрец предостерегающе поднял палец.
– Неужели ты думаешь, что Гонтрилу об этом не известно? – спросил он. – Зачем, по-твоему, к тебе приставили Мортина? К сожалению, ты проснулся слишком рано. Предполагалось, что ты никуда не пойдёшь до полуночи.
– Ясно, – медленно проговорил псион. – Я должен был, приведя сюда стражу, отвлечь внимание от… того места, куда отправился Гонтрил с остальными. – Юноша задумался. – Вы собираетесь оставить это убежище, я так понимаю?
Никко улыбнулся.
– Уже оставили. Кроме нас с тобой здесь больше никого нет.
– И что дальше? – спросил Арвин. – Будем сидеть и дожидаться Полуночи?
Жрец кивнул.
– Почему не позволить мне уйти раньше? Я не выдам раскол – ваши дела меня не касаются. Но, как и вы, я хочу остановить Оспу.
Прежде чем ответить, Никко какое-то время молчал.
– Позволишь ли ты наложить на себя магическое принуждение, закрепляющее твою клятву?
Арвин колебался, ничуть не обрадованный такой перспективой. Магические принуждения опасны – нарушивший их условия, мог быть уничтожен на месте. Стоила ли возможность уйти отсюда чуть раньше такого риска? Полночь уже скоро, но что если Гонтрил переменит своё решение о полезности пленника? Или же вернётся Чорл?