Вкус жизни
Шрифт:
Не стала Лена ругать сына, только предупредила:
– Поиграешь вечером, а завтра принесешь назад в садик. Всем детям хочется рисовать таким красивым карандашом. Ты что им хотел раскрасить? – Мягко так спросила.
– Не знаю, не думал, он просто мне нравится, – сознался сын.
– А в следующий раз не забудь спросить разрешения у воспитательницы, ведь она очень волнуется, когда что-нибудь в группе теряется.
– Обязательно! – весело, с облегчением сказал Антошка.
Он был рад, что «пронесло», не поругали. А может, радовался тому, что не совсем осознаваемое маленькое воровство сильно тревожило его своей
Но мама поняла его: велик соблазн красивой вещи. Ей самой было приятно смотреть на какой-то особенный, редкий оттенок розового карандаша. Она проникла в наивную попытку сына скрыть свой поступок, оправдать себя, поняла его волнение, борьбу чувств и отнеслась к ним осторожно. (Видела она, как один папа накричал, обозвал, отшлепал при всех своего малыша за малую провинность и как тот испуганно сжался…)
Лена не наказала сына, чтобы в следующий раз у него не было желания спрятать какую-либо вещь подальше, соврать естественней, хитрее. И все же заставила задуматься и о воспитательнице, и о детях, которым плохо без красивого карандаша.
…Миле вспомнился Вова, как он вдруг впервые понял, что его отец начальник, что его уважают и даже, может быть, побаиваются. Как это интересно отразилось в его сознании! Сначала это был неловкий, несобранный, но добрый ребенок. Его обманывали мальчишки, дурно подшучивали над ним, рассказывая пошлые анекдоты, которых он не понимал, и из-за которых его осмеивали дети и ругали взрослые. У него отнимали или выманивали игрушки, вкусные вещи. Но если папа приводил его в садик, он начинал вести себя совсем иначе: уверенно, даже нагловато, сам пытался принизить более слабого, заставить убрать за ним игрушки, небрежно, даже по кличке обращался к своему обидчику, быстро находил нужные слова. Мне казалось, он делал это бездумно, так руководило им подсознание.
– Странно, – говорила его мама, – мне было плохо, когда меня незаслуженно оскорбляли, обижали, но никогда не хотелось в отместку сорвать зло на ком-то, не хотелось издеваться над более слабыми. Мне было жалко их. Почему же мой сын так поступает? Он же хороший. Для мальчиков такое поведение – норма? Это стремление утвердиться хотя бы на время заложено только в них или это свойственно всем детям, независимо от пола? Это следствие влияния ген, родительской закваски или воспитания? За старшей дочерью я такого не наблюдала. Она просто не общалась с теми, кто ее обижал, и все.
…Как-то услышал Антоша в садике смешной анекдот, идет домой, рассказывает его маме и нам с Ганночкой и хохочет. Только мне показалось, что смеется он как-то не от души, не так заливисто и радостно, как обычно. Я спросила его:
– Ты понимаешь суть анекдота?
– Нет, – ответил смущенно.
– А почему смеешься? – удивилась я.
– Так все смеются.
– Боишься выглядеть глупым? Ты всегда рассказывай маме о том, что происходит в садике. Она будет объяснять тебе непонятное, и тогда ты на самом деле станешь умным, и тебя все будут уважать. Представляешь, как ребята станут издеваться над тобой, если почувствуют, что ты
– Я думаю, многие ребята не понимают анекдотов, но стыдно сознаться, скажут, дурак, – задумчиво сказал Антоша.
– А тебе важно мнение ребят о тебе?
– Конечно.
– Чье мнение тебе важнее – ребят или мое? – задала Лена «коварный» вопрос.
– В садике – ребят, дома – твое, – честно ответил Антоша.
Я тогда поразилась его ответу. У мальчиков уже не проходит: «мама сказала», это девочки могут позволить себе так выразиться. Даже «мне папа сказал» в этом возрасте не всегда спасает. Они уже пытаются свое, пусть не всегда правильное (чаще всего навязанное детсадом) мнение высказать, да еще с таким апломбом! Хорошие ребятишки!..
Каждый день что-то открываешь в детях и складываешь в свою родительскую копилку.
…А вот еще малыш, которому никак не удается застегнуть пуговицу на брючках. Он сопит, испуганно поглядывает на сердитого отца – тот торопится на работу – и его пальчики нервно скользят по жесткой ткани в поисках как бы нарочно ускользающей петли.
Рядом с ним садится Алеша – плотный, круглолицый, белобрысый, очень подвижный. Он быстро раздевается и идет в игровую комнату. Алеша ходит напористо, «бычком», голову выставляет чуть вперед, будто бодаться собирается. Слышу визг. Оглядываюсь. Худенький, бледный Петя заливается слезами и рукой указывает на Алешу. Его мама удивленно и испуганно разглядывает четкий кровавый след двух рядов зубов на руке своего сына. Она резко поворачивается к матери Алеши и говорит возмущенно:
– Вы бы объяснили своему сыну, что он человек, а не собака. Я не верила, что он кусается, пока сама не увидела. Воспитывать ребенка надо. До чего он может докатиться, если уже в садике с ним сладу нет.
– Мы живем в зверином обществе. Нечего скулить. Пусть дети уже сейчас начинают учиться защищаться.
– И что же это будет, если все дети станут друг друга бить и кусать? Мы же вырастим жестоких людей! Не знаю, как вас, а меня в детстве учили добру и взаимопомощи. По-вашему, получается, что если мой ребенок слабенький, так пусть над ним издевается более сильный мальчик? – возмущалась мама Пети.
– Вы его тренируйте, закаляйте, – не сдавалась мама Алеши.
– Вам хорошо рассуждать, ваш сын родился крепким, и развитие у него нормальное, а моему при родах вывихнули ножки, так намаялась я с ним, пока лечила, да учила ходить. Мне его теперь лет до 18 по поликлиникам водить.
– Ваши проблемы, вы их и решайте, – резко ответила мама Алеши и, горделиво подняв голову, удалилась.
Знала себе цену жена большого начальника. В комнате воцарилась тишина. Даже детвора притихла, наверное, пыталась что-то понять из разговора двух мам.
Появился Илюша. Поразительно, как маме удается растить сына без обычных для детей болячек! Может, наследственность хорошая? Маленький, худенький (в родителей), серьезный и спокойный, он зимой ходил в ботиночках, в продуваемых ветром полушерстяных штанишках и легком пальто. Никогда я не слышала, чтобы он кашлял, или пользовался носовым платком. Мальчик ни с кем не ссорился, ни к кому не приставал, все делал самостоятельно, неторопливо, четко. Говорил, когда видел в этом необходимость. А мама у него обыкновенная, ничем не выдающаяся, дед заботливый, деньгами помогал молодой семье.