Владелица удачи
Шрифт:
— Что Вы здесь делаете, мисс Шахова? Если Вам что-то нужно, только позвоните в звонок, придет Лиззи и исполнит Ваше пожелание.
Ну прямо джинн, а не служаночка! Интересно, если я попрошу у Лиззи поддельные документы, она мне их принесет?
— Простите, миссис… Невилл, — с трудом вспоминаю ее фамилию. — Я похоже заблудилась. Хотела попасть на кухню и выпить холодного молока.
— Кухня там, — она вытянула длинный указательный палец с перстнем, чуть не задев меня по носу. — Настоятельно Вас прошу не бродить по особняку. Если Вы хотите утолить свое любопытство,
Ага, так ты мне и выдашь секретики мистера Кента! Сказать ей, что иду в конюшню? Но зачем? Пришлось извиняться, поворачивать назад и идти в сторону кухни. Цербер Генриетта наблюдала за мной до тех пор, пока я не скрылась из виду. Она что-то подозревает, но молчит.
Можно было бы попробовать сунуться в конюшню ночью, но где гарантия, что Рик не ушел ночевать к матери? А если Генриетта поймает меня, бродящую ночью по замку, то точно заподозрит во всех грехах.
Глава 15
На кухне меня ждал сюрприз. За длинным столом сидел Рик и уплетал за обе щеки сливочный пудинг. Добродушная краснощекая повариха подкладывала ему добавки.
— Рик! — обрадовалась я. — Я хотела с тобой поговорить.
— Привет, Анна. Что-то случилось?
— Нет, все в порядке. Просто кое-что хотела обсудить. Не здесь.
— Ладно. Приходи к восьми вечера к старой часовне.
— Идет. Можно мне стакан молока? — обратилась я к женщине.
Повариха улыбнулась, достала из холодильника молочник и налила молоко в стакан. Я поблагодарила ее и украдкой подмигнула Рику.
— До вечера, — улыбнулся в ответ парень.
Сжимая стакан в руке, я отправилась к себе в спальню, где меня ждала не только Морин, но и цветы. В вазе стояли кроваво-красные розы на длинном стебле. Не скажу, что благодаря цветам моя мрачная комната тут же преобразилась. Тогда к чему все это? Виконт старается быть максимально любезным со мной? Это только пока он не знает всей правды. А что если он тоже ненавидит русских? Мне нужен еще один союзник, и как можно скорее. Виконт не из тех людей, кого можно безнаказанно дурачить.
К вечеру в мою дверь постучали, и я уже знала, кто это пожаловал. Генриетта — только она может стучать так громко и требовательно. Я закрыла портрет Морин пленкой — нечего тут пялиться на еще сырую работу.
— Его Милость просил передать, что сегодня к нему на ужин приглашена баронесса Макмайер. Лиззи принесет Вам еду в комнату.
У меня создалось впечатление, что Генриетте доставляет особое удовольствие сообщить мне эту ошеломительную новость, которая, впрочем, не произвела на меня никакого впечатления. Мне без разницы, с кем проводит вечера виконт. Зато я смогу выйти во двор и без проблем встретиться с Риком.
— О, спасибо. Вы очень добры, — улыбаюсь я. С этой ехидной лучше всего улыбаться.
— Можно взглянуть? — вздернула она бровь.
— Нет. Я никогда не показываю стадии своей работы.
Генриетта сжала губы в ниточку, оскорбленная моим отказом.
— Веселого Вам вечера, мисс Шахова.
— И тебе того же, — бросила я в закрытую дверь.
Она думает, что я расстроилась из-за того, что хозяин променял мое общество на
— Твой виконт себе уже новую пассию завел, — сказала я доверительно Морин.
Морин, как и мне, на это было наплевать.
К восьми вечера я сменила замызганные краской джинсы на легкие штаны. В доме было тихо. Крадучись, спустилась вниз и пересекла гостиную. Два голубка ужинали при свечах. С любопытством смотрю на гостью и едва не спотыкаюсь о ковер. Вместо аристократичной леди я увидела за столом жертву пластической хирургии. У баронессы Макмайер был микроскопический нос, раздутые до неприличия губы, рельефные скулы и длинные ресницы-веер; большая грудь и неестественно тонкая талия. Похоже, если пересчитать ей ребра, то можно не досчитаться парочку.
Баронесса что-то оживленно рассказывала виконту, а тот по обыкновению отмалчивался. Сгибаясь пополам от хохота, я выползла во двор, где немного успокоилась. Ах, девочки, что же вы с собой делаете? Зачем стираете уникальные черты своего лица, превратив себя в куклу? У меня, например, все настоящее и я очень горжусь этим.
Возле часовни обнаружила Рика. Он сидел на покошенной лавочке, а на коленях у него стояла чашка со спелой клубникой.
— Привет, — сказала я.
— Угощайся, — Рик протянул мне чашку с ягодами.
— Это очень любезно с твоей стороны. Почему часовня наглухо закрыта, не знаешь?
— Потому что заходить внутрь опасно, может обвалиться крыша. Здание требует капительного ремонта, а хозяину нет никакого дела до него. Он неверующий.
— Мистер Кент хромает, что с ним произошло?
— Упал с лошади, когда был мальчиком. Он хотел стать жокеем.
— Серьезно? — я отправила в рот большую клубнику и закатила глаза от удовольствия. — Должно быть, в детстве он был маленьким и худым.
— Да, но получил травму. Говорят, Его Милость больше никогда не садился на лошадь.
— Зачем же он тогда держит у себя целый табун?
— Положено виконтам разводить лошадей, вот и разводит. На них иногда гости катаются. А ты не желаешь покататься на лошадке?
— Даже не знаю, никогда не пробовала.
— Тебе понравится! Знаешь, как здорово ощущать под собой крепкое и теплое тело животного!
— Ну, может быть, когда-нибудь решусь, — неопределенно отвечаю. Не хватало еще себе ноги переломать для полного счастья. Я итак слишком часто со смертью заигрываю. — Слушай, Рик, я хотела спросить. Ты был вчера у своей матери?
— Да. Почему ты спрашиваешь?
— В сельской местности не было никаких происшествий?
— Я ничего не слышал. Все спокойно, как всегда. Там живут хорошие люди, какие могут быть происшествия?
— Ну не знаю, мало ли. А можно тебя кое о чем спросить? Прости ладно, что задаю тебе столько вопросов? Мне больше не с кем тут поговорить…
— Конечно, спрашивай.
— Почему умерла Морин? Я пишу ее портрет и постоянно думаю об этом.
— А, тебе любопытно. Ну, ее смерть окутана тайной. Морин утонула в Темзе. Его Милость тяжело переживал смерть своей жены.