Владеющий
Шрифт:
В отличие от Руси, большая часть населения Литовского Великого княжества всё ещё поклонялась языческим богам. В своих труднопроходимых лесах литвины довольно успешно отбивали атаки ордынцев и, при случае, норовили поживиться тем, что плохо лежит у соседей. Литва долго расширялась за счёт прилегающих русских юго-восточных княжеств, которые, чтобы не стать ордынскими данниками, добровольно включались в её состав. К тому же в середине тринадцатого века там было довольно терпимое отношение к православной вере. Литва, как и северо-западные русские княжества, находилась между двух огней – Ордой и Ливонским рыцарским орденом.
Милонег уже два года служил десятником в новгородской дружине и,
Отряд приблизился к рубежам ржевского княжества, на границе которого должен был развернуться и возвращаться назад. Десятник дал команду спешиться – надо было отдохнуть, заночевав вблизи соседних пределов. Дружинники принялись сооружать шалаши в небольшом перелеске, разводить костёр, после чего четверо из них с бреднем спустились по довольно крутому берегу к небольшой речке – добыть рыбки для ухи. Тем временем Милонег в паре со Змеем, обследовал прилегающую территорию. Сначала верхом, а потом, взяв коней под уздцы, разведчики выдвинулись вперёд по лесистому берегу реки. Пройдя версты три, они вышли на узкую тропу, которой кто-то часто пользовался, возможно, не более двух-трёх человек. Видимо, жильё было расположено в негустых зарослях и к реке жильцы спускались ежедневно. Разведчики привязали коней к небольшим дубкам и осторожно двинулись вверх, параллельно лесной тропе. Змей, шедший левее, ловко уворачивался от ветвей и, не наступая на сухой валежник, обогнал Милонега.
«Кто-то за нами наблюдает», – подумал десятник, – «кто-то поджидает». Он пробирался сквозь заросли так же бесшумно, ни одна сухая ветка не треснула под его сапогом. В отличие от Змея, он прокрутил в голове уже не один вариант действий в случае схватки, обнаружения или враждебного поведения местных жителей. Сканируя взглядом заросли, Милонег, с луком наизготовку, ещё более замедлил своё продвижение вперёд и, правее своего направления движения, боковым зрением обнаружил наблюдателя. Взор, замаскированный листьями орешника, принадлежал крепкому, статному старику с седой бородой и длинными, с проседью, волосами. Он стоял среди ветвей, опершись на деревянный посох, в длинной рубахе неопределённого цвета, одетой поверх светлой льняной, подпоясанный кожаным ремнём, на котором висел довольно большой нож в ножнах и несколько небольших матерчатых мешочков. В серо-зелёных глазах ещё не потух блеск, взгляд доброжелательный и в то же время пронизывающий, как бы проникающий в мозг. Милонег ослабил натяжение тетивы, вернул стрелу в колчан и не спеша пошёл на сближение с волхвом. Подойдя, поклонился, с интересом рассматривая отшельника, пожелал здоровья на многие лета.
– И тебе здравствовать, – ответил волхв. – Что ищут здесь дружинные?
Десятник по глазам уже понял, что хитрить – смысла нет.
– Порубежье проверяем, за соседями присматриваем. Литвины не озоруют тут, старче?
– В последнее время тихо. Хотя…если долго всё тихо, то жди
– Значит, подозрительное всё же происходило?
– Только дурак ведёт себя подозрительно, перед внезапным нападением, – волхв еле заметно улыбнулся.
– Тоже верно, – улыбнулся в ответ Милонег, – они хоть и язычники, но люди близкие, по восприятию мира.
– А я и сам язычник, по твоему представлению, – глаза волхва чуть сузились, на лице появилась ироничная улыбка.
– Князь Владимир больше трёх веков назад христианство на Русь принёс, а посмотри: по малым городам, по деревням, народ всё равно соблюдает обычаи, обряды, веру исконную, от пращуров доставшуюся.
– Ну да, ни Масленицу, ни Купалу приказом не отменить, однако и веру в Христа – тоже.
– Христос, судя по всему, был великим Мастером, он не только знал суть вещей, но мог менять их свойства. Мудростью не был обделён, и пророческим даром, и целительским, но что сделали римские попы из его учения?
– Что?
– Они вывернули его слова наизнанку, трактуя их по своему разумению, и сделали из него идола. Чем их религия выше нашей?
– Говорят, что у нас идолов больше. Многобожие.
– Так у них тоже многобожие. Духов можно по-разному называть: и богами, и Элохимами или Архангелами… суть не меняется. Во всех религиях есть главный Бог, и есть его сподручные. Вот Христос говорил, что Бог есть Любовь, а почему тогда еврейский бог, Иегова, как они его зовут, и кровожадный, и гневливый, и к другим народам немилостивый? Выходит, что есть Бог-Отец, который далеко на небе, и есть ещё один, который на земле свои порядки устанавливает…
– Возможно, кто-то очень хитрый решил соединить учение Христа с ветхозаветным.
– Вооот, соображаешь. Довелось мне встречаться с разными христианами, и не только на нашей земле. Мало кто из них вник в суть учения. А ретивых много. Есть и сильно верящие, но понимающих – единицы.
– Так что же они не понимают?
– А то, что все люди – сыны Бога. Христос ведь так и сказал: «Дела, которые я творю, и вы сотворите, и большие сотворите». Человек – существо божественное, особенно когда оно знающее и любящее. Отец – это Бог Мысль. Человек потому и Сын его, что он тоже Мысль, но живущая в материальном теле, а потому ограниченная…временно. Все мы когда-то уйдём на небо, чтобы там жить вечно, богами.
В зарослях, сквозь которые проходила тропа, послышался низкий, утробный рык и вскоре собеседники увидели ретировавшегося Змея, с ножом в руке, он пятился, не отводя глаз от зарослей.
– Волчок мой, дом исправно стережёт, – с улыбкой молвил волхв.
– Матёрый, да уж, – разведчик сердито зыркнул в сторону хозяина зверя.
Милонег жестом показал напарнику, чтобы тот вернулся к лошадям.
– Как тебя зовут, старче?
– Любомир, – молвил волхв.
– Хочу поговорить с тобой о многом, но сейчас надо возвращаться к своим. Мы ещё увидимся, я в этом почти уверен. Напоследок скажи, почему не удаётся удержать любовь двоим, мужчине и женщине надолго? Год, два, три…и сходит она на нет. Что мешает?
– Два эго…соревнование между ними постепенно приносит всё больше обид. Вот представь каждого серебряным ковшом, стоящим над горящей свечой его любви. Пока свеча горит в полную силу, капли обид и недопониманий не накапливаются, испаряются от тепла, оставляя на дне лишь тёмный налёт. Но чем толще налёт, тем меньше нагревается ковш, капли уже не успевают испаряться, уровень обид и недовольства становится всё выше, пока не наполнит сосуд до краёв.
– И что тогда?
– Ковш переполнен, обиды переливаются через край и гасят свечу – любовь. Только очень мудрые души могут хранить любовь десятилетиями, а то и пожизненно. Знаешь, почему им это удаётся?