Владычица Единорогов. Смотрители перекрёстков – 5
Шрифт:
Сведения Анфисы об истории Мира без Магии были весьма скудны. Но Ольга, Смотрительница Перекрёстка, развлекая ведьму беседой во время выздоровления, однажды, вынув из книжного шкафа атлас достопримечательностей этого Мира, указывая на какое-то из фото, тут же давала пояснения, рассказывая, что это за место и чем оно знаменито.
«Биг-Бен. Часы на ратуше Вестминстерского Аббатства, – Анфиса запомнила и это название, и картинку, – значит, мы в Лондоне. Ольга рассказывала, что, невзирая на бомбардировки, разрушившие Вестминстерский дворец, часы на башне
Анфиса сожалела о том, что не расспросила Ольгу об истории Мира без Магии поподробнее! Как кстати пришлись бы сейчас любые сведения! Но знаний, кроме тех, что каким-то чудом остались в памяти, больше не было, а потому, ведьма решила при любой возможности, чтобы не вызывать ненужного любопытства, ссылаться на потерю памяти. По крайней мере, до тех пор, пока не поймет, что же им делать дальше.
– Мы идём на площадь к аббатству? – обратилась к Гарри ведьма.
– Еще чего?! – усмехнулся мальчишка, – кто нам позволит попрошайничать в таком месте?! Да и далеко это. Просто колокол звучит громко, вот и кажется, что до Биг-Бена рукой подать.
– А куда же мы тогда направляемся? – удивилась Анфиса, – и скоро ли придём?
– Уже пришли! – мальчишка ткнул пальцем в рыночную площадь.
Гарри, взяв Анфису и Джингл за руки, ловко расталкивая появившихся невесть откуда мальчишек, протискиваясь между мужчинами и женщинами, одни из которых старались продать немудрёный скарб, а другие – купить что-то необходимое в хозяйстве, шел к одному ему известному месту.
Наконец, остановившись у растущего прямо посередине площади дерева, мальчик вынул из котомки, не замеченной ранее Анфисой, небольшую тканую дерюжку, расстелил её прямо на булыжнике:
– Ну вот! Садись, бери свои картинки и камушки! – Гарри вывернул перед Анфисой из мешочка то, что в нем лежало. Непонятные клочки бумаги с нарисованными на них силуэтами и знаками и разноцветные камешки, напомнившие ведьме те, что лежали на берегах рек в её родном Мире.
Мальчик посмотрел на эльфийку:
– А ты давай пой! Иначе, как леди узнают о том, что вы уже пришли?
Джингл улыбнулась, и над площадью зазвучал тонкий нежный голос.
Эльфийка пела о том, как прекрасен её родной Мир.
Как великолепно ярко-голубое небо.
Как зелены леса и глубоки озёра.
О том, как она тоскует по этому Миру, который покинула, желая встретить свою любовь.
О том, что она не теряет надежды однажды вернуться.
Вернуться вместе со своим избранником.
С тем, кого она обязательно найдёт.
С тем, кому предначертано стать её истинной парой.
Люди, снующие до этого по площади, остановились, заслушавшись песней. Никто не понимал слов. Да и откуда было знать жителям Мира без Магии язык эльфов? Но это было не нужно. Потому как у каждого из них была своя печаль. Своя тоска по тому, кто сражался
Окруживших Анфису и Джингл людей, растолкала молодая женщина. Она присела на корточки рядом с ведьмой:
– Ты все верно сказала! Мой муж жив! Он ранен и сейчас находится в госпитале на побережье! Но скоро будет дома! – женщина протянула Анфисе какую-то купюру, – возьми. Это все что у меня есть. Купи своей девочке тёплую одежду, скоро станет совсем холодно, а на ней только тонкое платьице, да и то в дырках.
Гарри ловко выхватил купюру из руки недоумённо рассматривающей её ведьмы:
– Ого! Целый фунт! – и спрятал в своём кармане.
Анфиса только пожала плечами. Женщину, столь щедро заплатившую ей за добрые вести о муже, оттеснили. Перед ведьмой уже стояла дама постарше, державшая за руку юную девушку лет шестнадцати.
– У меня нет денег, чтобы заплатить тебе, ведьма, – тонкое лицо женщины скривилось, словно она презирала саму себя за то, что вынуждена признаться в нищете. Но дама быстро взяла себя в руки:
– Скажи мне, ведьма, где мой муж? Где отец моей дочери? Жив ли он?
Анфиса протянула руки ладонями вверх:
– Покажи мне, – ведьма сразу поняла, что все эти картинки и камешки всего-лишь антураж. Что для того, чтобы увидеть, узнать хоть что-то о том, кто пришел к ней за предсказанием, нужен тактильный контакт.
Дама положила ладони на протянутые руки Анфисы, и ведьма крепко сжала их, зажмурив глаза.
Анфиса увидела эту даму и её дочь, одетых во все чёрное. Женщины замерли у простого гроба, сколоченного из неоструганых досок. Ни одна не плакала, но в их глазах словно замерла вся боль и отчаяние этого Мира.
Ведьма разжала руки, открыла глаза, посмотрела в лицо женщины:
– Мне нечем тебя порадовать. Твой муж погиб и скоро ты предашь земле его тело.
Женщина вскочила, словно её ужалила оса:
– Ты лжешь, проклятая ведьма! Ты все выдумала, чтобы причинить мне боль!
– Зачем мне это? – пожала плечами Анфиса, – я могла бы солгать и сказать, что твой муж жив. Но зачем? Ведь ты пришла ко мне за правдой?
– Не только, – Анфиса оглянулась и заметила стоявшего невдалеке мужчину, – они идут к тебе, ведьма, за надеждой, – произнёс незнакомец.
– Каждый должен уметь смотреть в лицо опасности и горю, – Анфиса не сводила глаз с незнакомца, – каждый должен принимать все, ниспосланное Творцом! Потому что ничего ни в одном из Миров не совершается просто так. У всего есть причина. И есть закономерный конец.
Женщина, которой Анфиса предсказала скорое вдовство, немного успокоилась и протянула ведьме пакет:
– Возьми.
– Ничего не нужно, – покачала головой Анфиса.
– Это для твоей девочки. Подают вам неплохо, а ты не удосужилась до сих пор купить её хоть какую-то одежонку, – женщина бросила пакет у ног все так же сидящей на булыжнике Анфисы и, развернувшись, зашагала прочь, не выпуская руки своей дочери.