Владычица Хан-Гилена
Шрифт:
— Ты мог бы отступить. Луйан и так скоро повесится или его повесят его же союзники, когда повернут оружие против него. А это они сделают, если ты явишься сюда вместе со всем Эбросом.
— Но, — сказал Мирейн, — на это потребуется некоторое время, а мои враги могут объявить, что я сбежал, и тем самым доказать, что умный человек может предать меня и остаться в живых.
— Господи, да разве тебя когда-нибудь интересовало, что говорят о тебе твои враги?
— Меня интересует то, что мой союзник предал меня. И я намерен вернуть его назад. Или
Позади Элиан раздался одновременно усталый и взбешенный голос Вадина:
— Доблестное усилие, моя госпожа. Но бесполезное. Он хочет совершить самоубийство и поиграть в настоящего короля, пока это еще возможно. — Разве я уже умер? — резко спросил Мирейн. — Нет, — возразил Вадин, — а вот я уже умирал. Но кто вернет назад тебя? Я ведь не сын бога, чтобы выигрывать битвы с ее светлостью смертью.
— А значит, ты нуждаешься во мне. — Элиан смело встретила пылающий взгляд Мирейна. — Если только не проявишь достаточно мудрости и не прекратишь все это. Мы можем выманить Гарина из тоннелей. Нам нет нужды рисковать своими жизнями и ехать к главным воротам.
— А Луйану это нужно, — упрямо повторил Мирейн. — Если я смогу победить его, то надобность в большой драке отпадет.
Элиан глубоко вздохнула. Ей не было страшно: она была для этого слишком сердита.
— Ну, тогда все отлично. Лучше нам отправиться прежде, чем наши враги что-нибудь заподозрят. — Элиан…
Она выдержала его взгляд, вцепившись в его пальцы. — Я выполняю свои обещания, Мирейн.
Он высвободил руку и отвел глаза. Он уступит. Обязательно. Элиан обратила на него всю свою волю. Он повернулся к ней спиной и повысил голос: — Лорд Касиен, я оставляю вас здесь и поручаю заботам моих избранников. — Поскольку Касиен сделал попытку заговорить, Мирейн поднял руку. — Вам следует лечь в постель и лечиться. Мой отряд может предоставить вам и то и другое.
— Мой господин князь приказал мне… я должен сопровождать вас… куда бы то ни…
— Вы не должны подвергать вашу жизнь опасности, отправляясь сегодня ночью еще дальше. Естественно, ваш князь поймет это. — Мирейн поманил пальцем человека с кубком. — Вы, сударь, проследите за тем, чтобы у вашего хозяина было все необходимое. Мои люди дадут вам все что потребуется.
Слуга поклонился, все еще дрожа. Но причиной тому был не только холод. Элиан заметила, как его глаза оглядывают пещеру, ее стены, а потом нервно обращаются снова к лицу Мирейна.
Если король и заметил это, то не показал вида. Он оглядел свой отряд и быстро назвал двадцать имен. Они собрались перед ним, улыбаясь, словно благодушные идиоты, каковыми они и являлись. Халенан назван не был.
Лицо принца хранило опасное спокойствие. — Господин мой король, по праву твоего генерала… — Твой долг как моего генерала заключается в том, чтобы управлять моей армией в мое отсутствие.
— Лорд Гейтана прекрасно справится с командованием вашими отрядами и без меня. К тому же, — сказал Халенан, — он знает тайные пути к Гарину.
— Ты разделишь с ним командование. —
Элиан подавила ребяческий порыв забиться в уголок. Горящие глаза Халенана сверкнули на нее, а Мирейн даже не взглянул.
— Моя жена поклялась, что пойдет со мной, — сказал он с оттенком иронии. — У кого из вас окажется достаточно силы, чтобы воспрепятствовать ей?
— Ну что за дурость! — взорвался Халенан. — У меня два сына и дочь, они в безопасности в моем городе. А у тебя что?
Элиан двинулась было вперед, но рука Мирейна удержала ее, крепкая как сталь и непреклонная. Он спокойно сказал:
— Братья мои, вы знаете, что делать. Если к полудню завтрашнего дня я не подам никакого сигнала и вы не получите от меня весточки о победе над Луйаном, начинайте атаку.
Халенан открыл было рот, но Вадин помешал ему заговорить, прикрыв ладонью его губы. Лорд из Янона долго глядел на Мирейна, а потом порывисто обнял его. — Постарайся выбраться живым, — сказал он. Мирейн улыбнулся в ответ.
— Я не только постараюсь. Я вернусь с победой. — Какой самоуверенный.
Вадин отпустил его, и он повернулся к Халенану. Принц не двигался, охваченный гневом. Мирейн наклонил голову и нахмурился.
— Прощайте, ваше величество, — холодно произнес Халенан.
— Прощай, брат, — сказал Мирейн. Халенан слегка выпрямился. Ему пришлось смириться и вытерпеть объятия Мирейна, а потом и Элиан. Он обнял сестру, и это получилось у него намного сердечнее, чем можно было ожидать. Затем он, обуздав гнев, сделал шаг назад.
Элиан взглянула в лицо Вадина. Они не говорили и тем более не прикасались друг к другу, только обменялись взглядами. Она тщетно искала в себе чувство обиды или неприязни. Ни того, ни другого не обнаружилось. Вадин был необходим. Он был частью этого мира, частью Мирейна. «Защищай его, — велел он ей, — пока я не приду».
«Непременно», — ответила она. И еще: «Если твои кости скажут тебе, что пора идти, не медли. Приходи как можно скорее со всем своим войском. Иначе… иначе мы потеряем его». Он наклонил голову в знак обещания.
Они стояли под аркой огромных ворот, — это было последнее, что увидела Элиан. Вадин стоял прямо, скрестив на груди руки, надменный и спокойный. Халенан обнажил голову, и яростный ветер трепал его волосы; взгляд Хала обжигал Элиан, пока она ехала через луг. Она смотрела вперед. Передышка у огня оказалась хуже путешествия от зари до сумерек в бурю с дождем и снегом: тело только начало вспоминать о тепле и сухих ногах, как снова надо было выходить на улицу.
Свита молчала. Десять лучших людей Мирейна в алых одеждах, потемневших от влаги до цвета засохшей крови, и ее десятка — в черных, которые когда-то были зелеными. Маленьким утешением было то, что снег почти прекратился; зато поднялся ветер, пронзительный и обжигающий.