Владыка морей
Шрифт:
— Боже мой! — застонала девушка, ломая прекрасные руки.
— Тише! — остановил ее Сандакан. — Отнесите раненого в мою каюту.
Судовой врач, американец, был немедленно призван для оказания помощи сэру Морленду.
Осмотр показал, что капитан крейсера действительно находится в опасном положении. У него оказалась только одна рана, но она была и глубока и велика. Однако врач признал эту рану скорее болезненной, чем действительно угрожающей смертью пациенту. Правда, раненый потерял много крови. Но зато с первого же взгляда было ясно, что больной обладает могучим
— Вы ручаетесь за его спасение? — спросил врача Сандакан. Тот ответил утвердительно.
Сандакан долго молча глядел на бледное лицо Морленда, а потом промолвил глухим голосом:
— Да, спасите его. Настанет, быть может, день, когда этот человек пригодится нам…
Он уже готовился покинуть каюту, отведенную в распоряжение раненого, как вдруг глубокий вздох, вырвавшийся вместе со стоном из груди Морленда, остановил его.
Доктор пытался соединить края рваной раны, и при его прикосновении Морленд пришел в себя и открыл глаза.
Он поглядел вокруг затуманенным взором, и взгляд его сначала остановился на незнакомом больному лице доктора, потом на лице Янеса, который сидел тут же, у его постели.
— Это вы? — пробормотал он слабым голосом.
— Не говорите, сэр Морленд! — остановил его португалец участливым голосом. — Доктор запретил разговаривать с вами.
Раненый отрицательно покачал головой и, напрягая все силы, заговорил снова более ясным, но все же прерывистым голосом:
— Моя… шпага„ осталась… на моем… судне.
— Я все равно не принял бы ее от вас. Мне жаль только, что ваше оружие потонуло, и я не могу возвратить его вам! — отозвался Сандакан.
Молодой человек с усилием поднялся и протянул руку противнику, который ответил ему пожатием.
— А мои люди? — спросил Морленд. И на его красивом лице появилось выражение скорби и жалости.
— Всех, кого было можно, мы спасли. Но ни слова больше.
— Спасибо! — пробормотал раненый. Его глаза закрылись, лицо побледнело. Снова наступил глубокий обморок.
— Ну, доктор, оставляю его целиком на ваше попечение! — сказал Сандакан.
— Не беспокойтесь, сэр! — ответил врач. — Я буду лечить этого парня, как лечил бы вашего собственного сына. Эй, санитары! Сюда!
И пока около больного суетились санитары, готовя все необходимое для перевязки раны, Сандакан с Янесом и Тремаль-Наиком поднялись на палубу.
Дарма, ожидавшая вестей о положении больного, приблизилась к португальцу.
— Сахиб Янес… — сказала она, всеми силами стараясь не выказать своего волнения. Но Янес видел, чего ей это стоило.
Несколько мгновений он участливо глядел на ее побледневшее личико, потом взял и пожал ее дрожащую маленькую руку.
— Его спасут? — шепнула беззвучно девушка.
— Надеюсь! — ответил Янес. — Доктор, по крайней мере, почти ручается за его жизнь. Но подожди, дитя. Я вижу, тебя очень интересует этот молодой человек?
— Он такой храбрый… и добрый! — в замешательстве ответила Дарма.
— Гм! — улыбнулся Янес. — И это все, что заставляет тебя так интересоваться
Девушка потупилась. Через секунду она спросила Янеса:
— Если он оправится, вы будете держать его в плену?
— Не знаю, дитя. Это ведь зависит от Сандакана. Очень возможно. Очень возможно.
С этими словами он оставил девушку и подошел к Сандакану, который в стороне о чем-то оживленно беседовал с Тремаль-Наиком.
— Какое впечатление на тебя, друг Сандакан, произвел этот молодой человек? — сказал он.
— Да, у этого молодца львиная душа! — ответил Сандакан. — Мы можем гордиться тем, что с ним сладили. Если бы у раджи было хоть несколько таких офицеров, то борьба с ним обошлась бы нам очень дорого. Но… но, знаете ли, друзья, я слишком сильно сомневаюсь, чтобы он был чистокровным англичанином. У него бронзовый цвет кожи.
— Да. Когда мы были его пленниками, он сказал однажды мне, что только его мать была английского происхождения! — вмешался Тремаль-Наик.
— Ну, а что мы с ним будем делать? — спросил Янес.
— Он послужит для нас прекрасным заложником. Это нам может оказать большую услугу! — ответил Сандакан. — Что касается остальных пленников, то мы предоставим в их распоряжение одну шлюпку и позволим отплыть к берегу.
Помолчав немного, Сандакан заговорил снова:
— Теперь о деле. Видите ли, друзья, выработанный нами с Янесом план действий обдуман мной снова самым тщательным образом. Я нахожу, что ничего другого при наших обстоятельствах не придумаешь. Применим же этот план.
— В чем его суть? — спросил Тремаль-Наик.
— Она очень проста. Прежде всего надо не дать застигнуть нас врасплох соединенным силам раджи Саравака и лабуанского губернатора. Против каждого из этих врагов в отдельности борьба сравнительно легка. Но против соединенных сил устоять будет, может быть, даже невозможно. Значит, нам надо, пользуясь теми преимуществами, какие дает быстрый ход «Властителя океана», постараться воспрепятствовать англичанам соединиться с раджой. И, конечно, надо во что бы то ни стало обеспечить себе пополнение запасов каменного угля. Мы сильны, пока в нашем распоряжении есть уголь, а там…
Итак, в первую очередь — вопрос с углем. И потому наш первый шаг — это попытаться овладеть угольным складом, который находится в устье Саравака. Затем мы уничтожим те склады англичан, которые находятся на островке Мангалум. Лишив таким образом англичан запасов угля, мы бросимся на их торговые линии и попытаемся нанести смертельный удар английской торговле с Китаем и Японией. Одобряете ли вы оба мою идею?
— Да! — в один голос ответили Янес и Тремаль-Наик.
— У меня есть еще одна идея! — продолжал после короткого молчания Сандакан. — Поднять против раджи даяков Саравака. Среди них у нас еще есть старые друзья, которые помогали нам когда-то свергнуть Джеймса Брука. Я думаю послать им теперь же транспорт с оружием, чтобы они могли немедленно приняться за дело. Воюя на море против нас, а в тылу — против отрядов даяков, раджа и его союзник, этот неведомый нам сын Суйод-хана, едва ли будут чувствовать себя очень хорошо.