Владыка Смерти
Шрифт:
Как бы то ни было, город построили. Построили люди и демоны по прихоти Азрарна — князя демонов, даже не поговорившего с Симму с той ночи, когда они узнали от Лилас тайну второго колодца. А может, Азрарн наблюдал за ним, сам оставаясь незримым? И видел он уже не гибкого юного эшву и не прелестную девушку, а героя, мужественного и земного? Может быть, раз-другой какой-нибудь демон и шептал спящему Симму: «На восток», но это был не Азрарн.
С приключениями героям во время этого путешествия не повезло. После долгого перехода по пустыне они выглядели оборванными нищими и напоминали диких зверей. Поэтому люди держались от них подальше. Иногда в какой-нибудь деревушке на них спускали собак. Тогда Симму накладывал
Слова, сказанные однажды Йолсиппой, запали ему в душу: «Только лучшие из лучших имеют право жить вечно. Кому нужны вечно живущие отбросы общества?» Боги, властные над жизнью и смертью, должны выбирать очень тщательно. Когда-нибудь и ему придется выбирать: «Сделать бессмертным этого человека или нет?» Но время еще не пришло. Симму ясно видел свою судьбу и не терзался сомнениями. Не спрашивал он себя и о том, что станет с ним самим. Он был очень молод. Жизнь еще не открыла ему своих границ, а он уже уничтожил их. Смерть представлялась Симму насилием, убийством цветущей жизни — тем, с чем он столкнулся в отравленном Мерхе. Он замахнулся на Смерть, но в действительности сам еще не вполне осознал, что совершил.
Все дальше и дальше шли Симму и Кассафех, и постепенно земли опустели; исчезли не только люди и звери, исчезло все, что было им знакомо. Правда, остались леса. Вокруг цвели цветы и текли реки, но во всем появилась какая-то безжизненность. Повсюду, где бы хоть однажды ни прошел человек, он оставлял след, как бы отпечаток мысли. Эти следы и есть то, что в глазах других людей оживляет окружающий мир. Дерево, на которое ни разу не упал человеческий взгляд, холм, на котором ни разу не шептал, не кричал и не пел человеческий голос, — они, конечно же, по-своему живы, но эта жизнь невидима для человека, который мог и может осознать только то, что имеет хоть какое-нибудь отношение к нему самому.
Но вот Симму и Кассафех добрались наконец до широкой песчаной полосы между морем и горами. Казалось, тут всегда царит рассвет, потому что город для бессмертных построили у самых Врат Зари и окрашен он был в цвета зари: белый, розовый и алый. Случайно ли путники вышли к нему, или их вело какое-то чутье, а может даже демон, нельзя сказать. Точно так же неизвестно о том, сразу ли они взобрались по крутой лестнице, окруженной колоннами с капителями из мерцающего серебра, или медлили на берегу моря, не обращая внимания на лестницу или не зная о ней.
Одно несомненно. Не только пройденный путь отделял их от людей — бессмертные знали о чуде и были готовы к нему. Даже Симму, который во время проповеди Йолсиппы об ответственности и героизме вздрогнул, ощутив цепи бессмертия, даже он знал и был готов. В конце концов, в его жилах ведь тоже текла кровь королей, доставшаяся ему от Наразен.
Путники поднялись по крутой лестнице, прошли сквозь широкие ворота, на которых теперь висели медные створки, и увидели чудесный город из камня, мрамора и металла. Залитый лучами восходящего солнца, он выглядел так, будто в любую минуту, взмахнув крыльями, мог взлететь в небо. В этом была его особенность. Сердца юноши и девушки на мгновение замерли от восторга, ибо город казался прекрасной девой, а они стали первыми, кто увидел ее и полюбил. Супружеское равнодушие появится намного позже.
Улицы и переулки, площади и парки были пустынны. Все замерло. Лишь плавно качались верхушки деревьев и скользили по небу ленивые облака.
— Кто же здесь живет? — прошептала Кассафех. — Какой-нибудь великий владыка?
Они спустились вниз по каменным террасам и вошли в город. Окна домов здесь украшали витражи из цветного стекла; струи фонтанов взлетали вверх и, застыв на миг, разбивались на мельчайшие осколки. Казалось, в городе нет живых людей. На мгновение это напомнило Кассафех о саде золотых дев, но только на мгновение. Все-таки этот город был настоящим.
Люди ходили по улицам и аллеям, взбегали по лестницам, пересекали дворики. Наконец они пришли к крепости с мозаичными куполами. Перед огромными воротами они увидели плиту из зеленого мрамора, на ней серебром горели слова:
Я — Симмурад, город Симму. В моих стенах будут жить люди, чья жизнь вечна. Во всем же остальном мире люди будут лишь пылью, носимой ветром.
— Кто это написал? — воскликнула Кассафех.
Симму молча вглядывался в надпись, чувствуя себя женихом в день венчания. Он страстно желал быть, наконец, связанным — и в то же время боялся, что его свяжут. Но страх он испытывал или желание — спасения все равно уже не было. Он попал в сеть.
И когда в воротах возник нелепо кланяющийся Йолсиппа, одетый в настоящий бархат, с настоящим рубином в ухе и настоящим золотом в ноздре, Симму расхохотался. Он смеялся, а в глазах его стояли слезы. Так плачет одинокий человек, который только что с ужасом понял, что больше никогда не сможет остаться один.
Глава 5
Лилас забыла, что она умерла. Она с наслаждением потянулась во сне и вяло протянула руку, чтобы ухватиться за ошейник Синего Пса, но ее рука повисла в воздухе. Тогда она открыла глаза.
Колдунья лежала на свинцовом полу, кругом вздымались обросшие мхом каменные колонны. Бешеными порывами налетал ветер, но колдунье не было холодно. Здесь никогда не бывало холодно или жарко.
Вот Лилас потянулась к талии, но рука вместо пояса, увешанного костями, наткнулась на страшный рваный шрам. Колдунья широко открыла рот, крепко зажмурила глаза и сжала кулаки, собираясь закричать от ужаса. Она все вспомнила.
После того как ужасное создание разорвало ее пополам, Владыка Смерти отнес ее безжизненное тело во Внутренний Мир. Лилас и не заметила этого, она еще не пришла в себя после смерти. А потом она погрузилась в кому — так всегда случается с только что прибывшими в царство мертвых. По меркам Внутреннего Мира колдунья находилась в коме не дольше мгновения. Тем временем наверху прошли месяцы, миновал год, начался второй. Симму ворвался в сад колодца, взломал стеклянный божественный водоем, похитил эликсир бессмертия и прошел через пустыню. В восточном углу мира демоны и похищенные ими люди построили город, розовый и алый Симмурад. Бессмертный Симму вошел в него вместе с Кассафех, и подобострастный Йолсиппа приветствовал их… Все это время колдунья лежала без сознания во владениях Смерти. Может, она этого и хотела — лежать и не просыпаться, потому что пробуждение наверняка сулило ей неприятности.
Но Лилас проснулась…
Так и не закричав, она расслабилась и огляделась. Жалкий и убогий пейзаж Внутреннего Мира не угнетал Лилас. Ее вообще мало занимала окружающая обстановка. Однако она обратила внимание на то, что, кроме нее, здесь, похоже, никого нет. Ей пришло в голову, что, хоть она и лежала тут какое-то время без сознания, никто не пытался потревожить ее. Это слегка приободрило колдунью.
Она не знала, кого боится сильнее: Владыку Смерти, чьим доверием злоупотребляла и чью тайну нечаянно выдала, или Наразен из Мерха, убийству которой она способствовала. Впрочем, ей придется вскоре встретиться с обоими.