Владыки земли и моря
Шрифт:
Посланник от управляющего портом явился к королеве на следующее утро, когда она выбирала кабо для прогулки. Управляющий просил ее явиться в гавань, дабы своими глазами увидеть нечто необычайное. Кликнув охрану и вскочив на кабо верхом, Шаззад тут же тронулась в путь.
Она гордилась тем, что пока еще может садиться в седло без посторонней помощи, и страшилась наступления того дня, когда конюхам придется ее подсаживать… Скакун вскинул голову, нервно загарцевал, но вскоре успокоился. Дав ему шпоры, Шаззад поскакала в сторону гавани.
Горожане давно привыкли видеть свою королеву в наряде для верховой езды на улицах столицы. В прежние времена многие сочли бы такое поведение вызывающим, но эта женщина изменила многие вековые традиции, и теперь ее вольности ни у кого не вызывали удивления.
Зеваки радостно кричали и свистели ей вслед, — причем делали это вовсе не по принуждению. Подданные искренне любили Шаззад, считая ее своей спасительницей.
Она вдохнула новые силы в эти земли и добилась уважения у соседних держав. Шаззад была жесткой, но справедливой владычицей и куда строже судила собственных придворных, нежели обычных людей.
Она скакала по улицам, вымощенным цветным камнем, мимо храмов, увитых гирляндами весенних цветов. Фонтаны взмывали высоко в безоблачное небо. Лишь ближе к вечеру с моря набегут темные тучи, подобные горам, и обрушат на город потоки ливня и пронизывающий ветер… Но по утрам в это время года погода всегда стояла великолепная, и королева наслаждалась, полной грудью вдыхая чистый воздух.
Вместе со свитой она выехала на широкую эспланаду, что вела к гавани, окруженной многоэтажными складами.
К северу, в доках, готовились к плаванию военные суда. В воздухе пахло дымом, смолой и свежераспиленным деревом. Завидев свою повелительницу, портовые рабочие разразились приветственными воплями.
Едва лишь Шаззад спешилась, ей навстречу вышли чиновники, которые уже давно дожидались ее.
— О каком чуде вы говорили, мастер Элвор? — спросила она.
— Нечто весьма необычное, ваше величество, — отозвался толстяк управляющий, промокая пот, выступивший на лице, несмотря на утреннюю прохладу. — Взгляните! — И он указал на вход в гавань, где длинный весельный корабль тащил за собой по спокойным водам большое парусное судно. Им навстречу спешила небольшая лодка.
Озадаченная, Шаззад взглянула на поврежденные мачты и обрывки парусов.
— Это судно потерпело крушение? Неприятно, но такое случается. Зачем же вы посылали за мной.
— Но ваше величество, таких парусников нам никогда прежде не доводилось видеть! Корабль береговой охраны обнаружил его вчера на скалах к югу от города. Шторм повредил его, и команда не смогла спасти судно. Мы взяли его на буксир, и охранники поспешили предупредить меня. Вот их донесение. — С этими словами он протянул королеве лист пергамента. Она пробежала глазами торопливо нацарапанные фразы.
— Совершенно неизвестный! — выдохнула она. — Что это означает?
— Сам не знаю, — отозвался толстяк. — Никогда прежде мне не доводилось сталкиваться ни с чем подобным. К нам редко заходят корабли из Мецпы и других далеких держав, и все же мы знаем их оснастку и типы кораблей. Но такого судна никто из нас никогда не видел.
Шаззад разглядела на палубе незнакомого корабля каких-то бледных, измученных людей.
— Они плохо выглядят. Если на борту какая-то зараза, то их нельзя пускать на берег.
— Портовый лекарь навестит их, ваше величество, — заверил ее Элвор. — Если они страдают от болезней, он поднимет желтый флаг, и корабль на веслах отправится к карантинному острову.
— Хорошо. Надеюсь, что никакой угрозы нет. Я должна поговорить с этими людьми! — Шаззад повернулась к другому чиновнику. — Им явно пришлось многое пережить. Пусть сюда принесут еду и бочонки с водой, а один из наших складов переоборудуют под госпиталь.
— Слушаюсь, ваше величество, — отозвался чиновник и с поклоном заторопился прочь, на ходу выкрикивая приказы. Лицо Шаззад осталось невозмутимым, как и положено королеве, но внутри у нее все трепетало. Повинуясь полученным приказам, капитан берегового патрульного судна не поднимался на борт чужого корабля, покуда существовала опасность заразы, а лишь взял его на буксир. Никто даже не знал, на каком языке говорят чужестранцы.
Слух о необычайном происшествии вскоре разнесся по всему городу, и на эспланаде собрались досужие зеваки. Невероятное происшествие привело всех в праздничное настроение, словно здесь разыгрывался какой-то спектакль.
Вскоре портовый лекарь подал знак, что на борту никакой болезни нет, и судно смогло причалить к берегу.
— Хорошо, что сейчас отлив, — заметила королева. — У этого корабля борта выше, чем мы привыкли. В прилив мне понадобилась бы лестница, чтобы взойти на борт.
Чиновник с сомнением покосился на судно.
— Неужели ваше величество намеревается посетить их лично? Это корыто вот-вот развалится на части, и там наверняка жуткая грязь.
— Глупости. Сейчас не до церемоний. На мне наряд для верховой езды, и едва ли я перепачкаюсь больше, чем после доброй скачки.
С пристани на борт были перекинуты мостки, и охранники Шаззад первыми ступили на корабль. Члены команды сидели или лежали на палубе вповалку, почти не реагируя на окружающее. Лишь четверо оказались достаточно крепкими, чтобы подойти и встретить гостей. На лицах их читалось явное облегчение. К королеве с поклоном подошел портовый лекарь в длинном черном одеянии и плоской шапочке с символом своей профессии.
— Ваше величество, эти люди страдают от недоедания и недостатка воды. Их немедленно следует напоить, а затем накормить.
— Это будет сделано, — пообещала королева.
Она внимательно разглядывала четверых стоящих перед ней незнакомцев, гадая, кто из них может быть капитаном корабля. Их одежда, грязная и изорванная, некогда явно отличалась богатством, а у двоих даже хватило сил добраться до своих сундуков и переодеться перед входом в порт. На шее у одного из моряков висел серебряный свисток на длинной цепочке. Должно быть, это был боцман. У другого на поясе красовался меч. Это был единственный вооруженный человек на всем корабле, поэтому Шаззад обратилась именно к нему: