Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени
Шрифт:
Встречи на предприятиях, в учреждениях Башкортостана еще раз подтвердили желание людей быстрее наладить нормальные цивилизованные отношения внутри Российской Федерации. Показательной в этом отношении была встреча с представителями интеллигенции Уфы. Ее участники единодушно заявили, что не мыслят свою республику вне РСФСР, единственное, к чему они стремятся, – это обеспечить Башкортостану должную самостоятельность в рамках Российского государства. На всех встречах присутствовал Председатель Верховного Совета республики Муртаза Рахимов – человек практического склада ума, политик, не дававший в обиду ни свой, ни другие народы, великий противник политиканов и демагогов. Если бы
По поручению Съезда и Верховного Совета окончательный вариант Договора был подготовлен уже к маю 1991 года. Но в этот период «демократы» были заняты более фундаментальным вопросом – снятием с работы Абдулатипова, Исакова и других. Как волны, накатывались одна за одной кампании преследования, охаивания и унижения неугодных радикал-демократам лиц. И самое главное – идеи, которые они пропагандировали.
Тем не менее Совет Национальностей и рабочая группа (при участии представителей республик) сумели все-таки подготовить окончательный вариант Федеративного договора. В июле 1991 года он был подписан почти всеми членами рабочей группы – представителями республик, краев, областей и автономий. Однако «в свет» документ не вышел. Он в очередной раз стал жертвой сведения политических счетов.
Пришлось напрямую обращаться к Ельцину Б. Н.
Эту записку я послал Борису Николаевичу еще во время президентских выборов. А в пояснении к ней отметил, что немедленное подписание Федеративного договора положительно повлияет на ход политической борьбы, поскольку снимет источник серьезных коллизий и противоречий. В противном же случае в предвыборной кампании возможны неприятные сюрпризы. И их действительно оказалось немало. Ряд республик высказался против введения российского президентства. Г лас мой не был услышан. Влияние приближенных к Ельцину оказалось сильнее, подписание Договора отодвинулось, хотя республики, края, области, автономии были готовы подтвердить дальнейшее пребывание в составе Российской Федерации, не претендуя на самостоятельное подписание Союзного договора. В тот период Федеративный договор подписали бы все, в том числе и Татарстан и Чечня. Однако мою просьбу о встрече с Президентом отклонили, и ситуация осталась прежней. Мы фактически потеряли Чечню, чуть было не потеряли Туву, Татарстан, Башкортостан.
Но вот Председателем Верховного Совета России стал Р. И. Хасбулатов. Мне с помощью Ю. Ф. Ярова удалось его уговорить собрать членов Конституционной комиссии и рабочую группу Совета Национальностей. Создали совместную группу во главе с Ю. Ф. Яровым и приступили к доработке Федеративного договора. На заседании Руслан Имранович резко высказался в адрес возглавляемой Олегом Румянцевым Конституционной комиссии, которая постоянно блокировала существующий вариант Договора, мешая тем самым принятию самой Конституции. Мне, правда, было непонятно, почему Конституция стала именоваться «румянцевской», а не Верховного Совета, Съезда и почему делами вершит секретарь комиссии? Конституционная комиссия не очень помогала, но, главное, не очень теперь мешала.
Россия жаждала единства и правопорядка, согласованности и возможных компромиссов. Но, к сожалению, ничего не получала. Хотя я находился в гуще событий, не берусь объяснить, как сложилась такая ситуация, когда и Верховный Совет, и Президент были заинтересованы в ускорении подписания Федеративного договора, а дело не двигалось.
И вновь пришлось бить тревогу.