Власть кармы
Шрифт:
Часы были еще одной страстью Бью. Дэниэл предпочел бы не заводить кукушку — кому нужно слышать кукованье и стук дверцы двенадцать раз посреди ночи? Но Бью, человек одержимый и дотошный, каждое утро перед завтраком подтягивал обе гирьки-шишки, давая птичке возможность куковать вволю все двадцать четыре часа. Несколько раз Дэниэл попытался было уговорить его заводить только часы, но Бью уперся — заводить надо все.
Был субботний вечер. Закусочная «Приятного аппетита» открыта до половины одиннадцатого сегодня, и дом без
— У нее позади кафе есть огороженный двор, — сказал Бью. — Вестник сможет побегать там, пока я не закончу работу.
Дэниэл знал — Бью полезно ходить на работу. Полезно находиться среди людей. Бью просто расцветал от общения с людьми.
Дэниэл все время относился к Бью как к обузе, пусть желанной и любимой. Но на самом деле он совсем не был бременем. Забота о брате придавала цель и смысл жизни Дэниэла. А теперь, когда Бью все больше становится независимым, Дэниэл начинал недоумевать — а как же теперь он сам вписывается в картину?
Рассеянно Дэниэл взялся за пульт телевизора и пробежался по каналам, не находя ничего интересного, чем можно было отвлечься.
Вдруг в дверь раздался стук, хотя ничьих шагов он не слышал. Дэниэл выключил телевизор, бросил пульт на кушетку и открыл дверь, одновременно включив фонарь над крыльцом.
Клео.
Он облизнул пересохшие губы.
Через проволочную дверь она сказала:
— Я принесла кое-что для Вестника.
И протянула маленький белый пакет, очень похожий на тот, в каком он принес ей утром завтрак.
— Шампунь. Средство от глистов. Игрушки. Дэниэл толкнул проволочную дверь, и Клео вошла, а внезапный порыв ветра чуть не вырвал легкую дверь у него из рук.
— А до завтра с этим нельзя было подождать? — спросил он.
— Я все равно вышла подышать свежим воздухом. Этот номер в мотеле… — Сглотнув, она сделала нервный жест рукой. — Иногда он прямо душит.
Какая-то она взвинченная. Слегка отрешенная и взвинченная.
Не ожидая приглашения, да, откровенно говоря, она могла и не дождаться его, Клео бросила пакет на кофейный столик и со вздохом опустилась на цветастую кушетку, откинув голову и прикрыв глаза.
— Эта комната просто божественна, — проговорила она.
Дэниэл накинул крючок на проволочную дверь, уберегая от ветра, а следом закрыл и крепкую деревянную, и шум ветра остался за ней.
Они с Бью нечасто сидели в гостиной, но их мать любила отдыхать именно здесь. Она сидела на том самом месте, где сейчас устроилась Клео. Дэниэл живо представлял ее себе, уютно устроившуюся в уголке, очки сползли на кончик носа, читает или тыкает иголкой в пяльцы, которые всегда были при ней. «Лепить крестики» — называла она вышивание словами Бью. Переучить его никак не удавалось, вот она и стала говорить на его лад. Когда доходило до упрямых закидонов Бью, это был единственный верный способ.
Дэниэлу и в голову бы не пришло называть эту гостиную божественной, но сейчас, когда он окинул комнату новым взглядом, то увидел, что она очень женская: начиная с кустов разноцветных фиалок, за которыми так терпеливо ухаживал Бью, до салфеточек, разбросанных там и сям.
Клео сидела так тихонько и неподвижно, что Дэниэл стал недоумевать — не заснула ли гостья? Чего ей тут понадобилось? Зачем она пришла? Его не покидало ощущение, что у Клео ничего не бывает случайно. Все, что она делает, что говорит, — все это часть какого-то большого плана. Так на что, любопытно, нацеливалась она сейчас?
Несколько прядок выбились из забранных назад волос и буйно кудрявились вокруг лица. Рыжие завитки пылали на фарфоровой белизне ее кожи, а белизна эта, в свою очередь, оттеняла красные пухлые губы. Ее ресницы, не покрытые тушью, но все равно длинные и пушистые, отбрасывали тень на щеки.
Пока Дэниэл смотрел на нее, Клео открыла глаза. Веки у нее чуть припухли, это придавало ей сонный вид, и он подумал — наверное, она спала перед прогулкой.
— Где Бью? — оглянулась она по сторонам.
— Работает. До полуночи.
— А-а.
Думает ли она о том же, о чем он? Может, в этом причина ее прихода?
— О чем это ты думаешь? — потребовала ответа Клео. — У тебя такой странный взгляд.
— Поговорку вот вспомнил: «Третий раз всегда счастливый». Знаешь такую?
Клео послала ему ленивую улыбку, закинула руки за голову, потянулась.
— А как тебе такая — «третий лишний»? И мы оба знаем, откуда она произошла.
— Угу. Трое солдат зажигали сигарету от одной спички. — Улыбка тронула уголки его рта. — И последнему досталась потухшая.
Клео поднялась, разгладила юбку, точно бы готовясь уйти. Дэниэлу не хотелось, чтобы она уходила.
— Красивый спектакль сыграла ты сегодня, — заметил он.
Склонив голову набок, Клео пристально посмотрела ему в глаза, стараясь увидеть истину в их глубине.
— Тебе понравилось?
— Да уж, заставила всех этих людей есть с твоей руки.
— Только не тебя, да?
— Нет. Меня тебе никогда не заставить. Она сделала по направлению к нему три шажка и остановилась.
— Так ты понял, что я мошенница?
— Угу.
— Но ничего никому не сказал…
— Я их уже предупреждал. И не раз. Да все без толку.
Клео шагнула еще ближе, так что теперь оказалась прямо перед ним. Он видел звездную россыпь в ее глазах — зеленых с черными крапинками.
— Не те слова ты говорил, какие им хотелось услышать, — прошептала она.
Руки у нее свободно свисали вдоль тела, голова запрокинута, так что она смотрела прямо ему в глаза. Всего лишь несколько дюймов разделяло их.