Власть силы. Том 2. Когда враги становятся друзьями
Шрифт:
– Да кто ж им помешает-то? Раз именно они определяют, что является ныне Добром и Светом… – усмехнулся Дарг, но, заметив, что ученик не разделяет его мрачного веселья, принялся пояснять: – Свет слишком бескомпромиссен, чтобы быть только Добром. Он может как ласкать, так и обжигать, как оживлять, так и убивать… Такова его природа. – На этом он хотел остановиться, но долг Учителя требовал закончить урок. – А еще Перворожденные адепты не только Света, но и Жизни. Друиды и прочие цветолюбы редко вылезают из своих лесов, и в большом мире о них стали забывать. И совершенно зря. Эта братия кровь льет как воду, особенно если
Напоминать Селерею про жертвоприношения, устроенные магами эльфов на Юрговом поле и собственно благодаря которым удалось остановить чудовищную волшбу К’ирсана, Дарг не захотел. Его дело учить, а не разжевывать все и вся. Захочет разобраться – разберется, направление поисков он ему показал.
За разговором оба не заметили, как последний пленник был казнен, и Длинноухие снова затянули очередной гимн. Только теперь пели все – и обладатели белых одежд и черных. Трава на лугу стала наливаться соком и пошла в рост, скрывая тела убитых. Однако, вымахав по пояс, она вдруг пожухла и опала. И лишь в центре кольца из мертвецов остался тянуться к небу неведомо откуда взявшийся саженец.
– Запомни сегодняшний день, Селерей. Мы с тобой свидетели того, как Перворожденные посадили первый на Сардуоре саженец меллорна! – с мрачной торжественностью объявил эл’Дарг. – Новая эпоха… Тьма ее поглоти!
В комнате с Чашей под основанием Белой пирамиды толпились люди. Король Фердинанд, десяток прислужников, сразу два мага девятого ранга… Для самого потаенного места Тлантоса, доступного для посещения лишь единицам, это было многовато! Даже чересчур. Если же вспомнить, что один из чародеев попал сюда впервые, то и вовсе начинало казаться, что само понятие конспирации полетело к мархузам.
Именно такие ощущения были у Фердинанда всякий раз, когда он смотрел на безумно серьезных от осознания важности происходящего Гржака и Жерара. И лишь понимание того, зачем он их сюда пригласил, примиряло короля с действительностью.
– Сколько осталось? – властно спросил Фердинанд у старшего из прислужников.
– Процесс постоянно ускоряется, господин. Еще вчера накопитель был цел, хоть снова используй, а сегодня с утра вдруг рассыпался в прах. – Чародей, чьим призванием было помогать Великим магам в ритуалах и обрядах, с поклоном показал на постамент с горсткой серой пыли. Рядом на такой же подставке горел и не сгорал в белом пламени череп лича. – Но вряд ли ждать долго.
– А что с жизненной силой? Многих Чаша выпила? – продолжал допрос король.
Его собеседник с каменным выражением лица показал четыре пальца.
– Четверо уборщиков, господин. Обычно именно они отвечали за чистоту и порядок в комнате с Чашей, и раньше никаких проблем не было. Но за последние дни все изменилось… – сообщил прислужник предельно вежливым тоном.
Фердинанд хотел еще поинтересоваться результатами замеров, как вдруг череп с громким «Пуф-фф!» осыпался пеплом, мертвое пламя погасло, а взамен на постаменте закрутился небольшой вихрь. Впрочем, последний очень быстро втянулся в плиту над Чашей.
В тот же миг все находящиеся в комнате маги почувствовали слабую вибрацию, словно невидимые пальцы тронули невидимую же струну.
– Тьма и Свет,
Затем опасливо прислушался к тому, как голодно ворочается нечто могучее, запертое в Чаше, и потребовал:
– Быстро тащите демонов из клеток в коридоре. И поживее!
Просто стоять и ждать, пока слуги выполнят приказ, Фердинанд не собирался. Шагнул к Чаше поближе, простер над ней раскрытые ладони и принялся изливать Силу. Энергия текла потоком, но пришедшая в этот мир чуть раньше срока сущность никак не могла насытиться. И жаждала большего. Мысленно хваля себя за прозорливость, король повернулся к застывшим в ступоре магам девятого ранга.
– А вы чего замерли, как мертвяки перед кладбищенской оградой?! Присоединяйтесь! – рявкнул он.
И Гржак с Жераром, едва ли не толкаясь локтями, метнулись к плите. Спустя мгновение ручей энергии превратился в небольшую реку. Тогда же в комнату вернулись и прислужники, волоча за собой двух закованных в заговоренное железо всиар’ддин.
Демоны внешне походили на обезьян из джунглей Иссора, только с крыльями, и были больше любых других тварей этого вида из когда-либо встречавшихся Фердинанду. Настоящие короли всиар’ддин! Самое то для жертвы.
– Ваше величество, какого из них надо… – заговорил кто-то из прислуги, но был грубо прерван королем.
– Обоих давай! И быстрее, быстрее… – прорычал Фердинанд, нашаривая на поясе хх’рагис.
Тоже никогда с собой не носил, а тут вдруг как толкнуло что-то, и руки сами его со стойки взяли.
Орущий и пытающийся вырваться демон оказался рядом, и король не замахиваясь распорол его от горла до паха. Черная дымящаяся кровь хлынула в Чашу и без остатка впиталась в камень. Затем пришел черед второй твари. Фердинанд, вдруг ощутив в руках колоссальную силу, схватил всиар’ддин за горло и, припечатав его в центр плиты, одним движением вырвал сердце.
– Ваше величество, мы пустые! – подал голос Гржак, напомнив о себе.
Но их помощь королю больше и не требовалась. Прислушавшись к творящемуся в Чаше, он отступил на шаг и, лично оттолкнув ослабевших магов, рявкнул:
– Все прочь!
Эхо его слов еще металось под сводами подземелья, когда плита треснула и в беззвучном взрыве разлетелась по комнате. Кто-то упал, кто-то глухо застонал от боли, и лишь Фердинанд стоял несокрушимой скалой, прикипев взглядом внутрь открывшегося провала.
Когда-то он сам ставил в яму, доверху заполненную черепами, треножник с заготовкой под жезл. Читал заклинания, приносил жертвы… И вот теперь настало время пожинать плоды многолетних усилий. Усмехнувшись при виде пустых крюков, на которых раньше болтались вместилища разума могущественных магов, демонов и иных сущностей, Фердинанд решительно спрыгнул на дно Чаши.
По телу хлестнуло болью, скопившаяся здесь Тьма начала терзать ауру, но Высший маг Тлантоса не обращал внимания на подобные мелочи. С внутренним трепетом он наклонился и вытянул из уцелевшего треножника сильно изменившийся жезл. Сейчас он совсем не походил на былую поделку гномов. Фердинанд держал в руках небольшой клыкастый череп с восьмизубчатой короной, насаженный на древко в виде позвоночника. И эта жутенькая вещица испускала темные эманации такой концентрации и силы, какую король не видел еще никогда в жизни.