Власть женщин. От Клеопатры до принцессы Дианы
Шрифт:
Война застала Виндзоров в Париже; они были вынуждены переехать сначала в Испанию, а затем в Португалию. В августе 1940 года Уинстон Черчилль назначил Эдуарда губернатором Багамских островов – было ясно, что Виндзоров хотят удалить из воюющей Европы, и не только в целях обеспечить их безопасность. Дело в том, что Эдуард всю свою жизнь отличался прогерманскими настроениями, а Уоллис даже открыто называли немецкой шпионкой. Вполне возможно, что это было одной из причин, по которым правительство воспротивилось женитьбе Эдуарда на Уоллис. Еще в октябре 1937 года они совершили поездку по нацистской Германии, их даже принимал лично Гитлер, который заявил, что из Уоллис «выйдет хорошая королева». Известно, что во время войны германские власти рассматривали возможность возвращения Эдуарда на престол в случае победы над Великобританией. Был разработан план его похищения из Португалии с целью давления на Британию, его намеревались провозгласить «королем в изгнании» и тем самым расколоть страну. Уоллис воспринималась как верная союзница – но в конце концов именно она помешала этим сумасшедшим планам сбыться.
Эдуард не хотел становиться губернатором, воспринимая назначение на Багамы как ссылку. Но Уоллис, хорошенько подумав, уговорила Эдуарда принять назначение и выехать как можно скорее, так что похищение сорвалось. На Багамах Виндзоры провели всю войну – Эдуард показал себя отличным губернатором, заботясь о поставках продовольствия и совершенствовании системы здравоохранения, а Уоллис отдавала все силы местному Красному Кресту; правда, жители Багамских островов вспоминают, что еще больше сил она тратила на пополнение своего гардероба.
По окончании войны супруги вернулись во Францию, где поселились в доме, еще недавно служившем резиденцией генералу де Голлю. Как сказала сама Уоллис: «Мой муж был королем, и я хочу, чтобы он жил по-королевски».
На десятую годовщину свадьбы Эдуард заявил: «Прошли десять лет, но не любовь». Супруги были счастливы – единственной ложкой дегтя было то, что семья Эдуарда по-прежнему ничего не хотела слышать об Уоллис, которую при дворе продолжали именовать «эта миссис Симпсон». В 1945 году Эдуард спросил у матери, почему все так настроены против его жены, и та – с истинно королевским величием – ответила: «Я часто думаю о тех солдатах, которые в двух мировых войнах пожертвовали ради нашей страны своей жизнью. Ты ж не хотел пожертвовать для страны меньшим – женщиной, не подходящей в супруги королю». Когда в 1952 году умер его брат, король Георг, Эдуард поехал на похороны один – свидание с семьей оказалось испорченным, поскольку вдова короля, Елизавета Боулз-Лайн, во всеуслышанье заявляла, что Эдуард своим отречением сократил брату жизнь. Ее дочь, новая королева Елизавета II, относилась к Эдуарду с нежностью, но пригласить его с супругой на свою коронацию она не посмела: правительство и ее мать решительно возражали. Через год, когда скончалась мать Эдуарда королева Мария, он снова прибыл на родину в одиночестве. Только в 1968 году чета герцогов Виндзорских была официально приглашена в Лондон на церемонию открытия мемориальной доски в честь королевы Марии.
Виндзоры продолжали жить в Париже, каждый год четыре месяца проводили в США, отдыхали на Лазурном Берегу. Эдуард играл в гольф, много читал и много курил, а Уоллис преданно за ним ухаживала. Распорядок в их доме был столь же строг и продуман, как в Букингемском дворце, а кухня еще изысканней. Сама Уоллис ела мало – говорят, что в последние годы ее диета в основном состояла из салата-латука и водки. «Никто не может быть слишком богатым или слишком стройным», – говорила она. Ее основным занятием было развлекать Эдуарда, который не выносил скуки, а настоящего дела у него не было. Каждое утро Уоллис сочиняла для него распорядок дня, она сподвигла его на написание мемуаров, говоря: «Это необходимо для твоей страны!» Эдуард слушался жену во всем и полностью ей подчинялся. Говорили, что он мог часами ждать на улице, пока Уоллис в парикмахерской делала прическу; что именно Эдуард в любую погоду выгуливал мопсов, которых держали супруги; что он бросал любые свои дела, чтобы проводить жену, куда бы она ни выходила.
Мир по-прежнему следил за ними. Когда на приеме у Ричарда Никсона 4 апреля 1970 года Эдуард произнес тост в честь Уоллис, все газеты процитировали: «Мне необыкновенно повезло, что очаровательная юная американка согласилась выйти за меня замуж и на протяжении тридцати лет была мне любящим, преданным и заботливым спутником». Уоллис по-прежнему превосходно выглядела – она сохранила великолепную фигуру и завидное здоровье, а ее энергия поражала. Как вспоминали ее друзья, ее девизом было: «Работать так же увлеченно, как играю, смеяться так же самозабвенно, как плачу, и отдавать все, что получаю».
В 1970 году у Эдуарда обнаружили рак горла. Два года прошло в борьбе с болезнью. Уоллис сражалась за себя и за него. Один из их знакомых вспоминал: «Я убежден, что герцогиня не разрешала себе понимать, что он умирает. Потрясение было громадным, и она отказывалась воспринимать ужасное известие».
В 1972 году королева Елизавета с мужем и принцем Чарльзом посетила Виндзоров. Говорили, что смертельно больной Эдуард встал с постели и приветствовал племянницу в официальном мундире со всеми полагающимися церемониями. Он умер через десять дней – 28 мая 1972 года, успев перед смертью окончательно примириться с семьей. Его похоронили в родовой усыпальнице. Во время похоронной службы Уоллис поддерживала за руку королева-мать. Кто-то сказал над гробом: «Человек, который отдал ради любви так много, – это настоящее чудо». Уоллис не могла даже плакать…
После смерти Эдуарда она потеряла всякий интерес к жизни, почти не выходила из дома и никого не принимала. Она пережила мужа на 14 лет, последние восемь пролежав в глубоком параличе. Ее не стало 24 апреля 1986 года. По завещанию Эдуарда она была похоронена рядом с ним.
Согласно последней воле герцогини Виндзорской, ее коллекция драгоценностей была распродана на аукционе, выручка от которого пошла Институту Пастера в Париже на проведение исследований по борьбе со СПИДом. Уникальные вещи, шедевры ювелирного мастерства – материальные свидетельства великой любви – были проданы, чтобы помочь тем, кому любовь принесла страдания.
Индира Ганди
В свое время Индира сказала: «Мученическая кончина – это не конец, а только начало». Так и ее гибель стала лишь началом легенды о сильной женщине, воплотившей в себе новую душу Индии…
Ее имя до сих пор пользуется невероятным уважением – каким далеко не всегда пользовалось при ее жизни. Она была одной из первых женщин, возглавивших свою страну не по прихоти наследования, а по воле народа – и с гордостью и достоинством несла свою тяжкую ношу до конца жизни. Индира Ганди умерла на посту, как и полагается настоящему воину, и, хотя никто никогда не забывал о том, что она прежде всего женщина, вся ее жизнь была достойной лучшего из мужчин.
Как это часто бывает, будущий политик родилась в семье, где заниматься политикой было так же естественно, как дышать. Дед Индиры Мотилал Неру, принадлежавший к одному из знатнейших брахманских кланов, прославленный адвокат, получивший от английских властей дворянство, был также известен как страстный борец за права Индии, автор первой индийской конституции и один из основателей партии Индийский национальный конгресс (ИНК).
Его единственный сын Джавахарлал получил, по примеру отца, блестящее европейское образование и так же, как и отец, все свои силы отдавал борьбе с английским колониальным режимом. В 1916 году он женился на семнадцатилетней Камале Кауль, тихой и скромной девушке из семьи кашмирских брахманов: брак, по обычаю, был устроен родителями молодого мужа. Поначалу семейная жизнь складывалась не очень удачно: хотя Джавахарлал сразу оценил преданность, нежность и чистоту супруги, его европеизированная родня долго не могла принять ее в свои ряды. Только его мать, Сваруп Рани, всегда привечала Камалу. Лишь со временем, когда Неру стали подчеркивать свою верность традициям, а Камала – во всем помогать мужу, – они смогли оценить ее по достоинству.
Единственная дочь Камалы и Джавахарлала, получившая имя Индира Приядаршини – то есть «Страна Луны» и «Дорогая взору», – родилась 19 ноября 1917 года в Аллахабаде, в доме Мотилала Обитель радости – вопреки обычаю, предписывающему индийским женщинам разрешаться от бремени в доме матери. Но Неру всегда умели пренебрегать традициями, когда считали это необходимым. Возможно, Джавахарлал был и разочарован рождением дочери вместо ожидаемого сына – но Мотилал был счастлив. «Эта девочка будет лучше тысячи сыновей!» – будто бы заявил он. А одна из друзей дома, поэтесса Сароджини Найду, поздравила молодых родителей словами о том, что их ребенку «предстоит стать новой душой Индии». Тогда все эти слова никто не принял всерьез – но годы показали, что пророчества оказались верными.