Властелины удачи
Шрифт:
Голова у Джонаса работала быстро. Этот человек воспитал его сына, и воспитал на «отлично». Он принял решение.
— Сто шестьдесят пять тысяч моему казино, сто десять — «Фламинго». Не волнуйтесь. Я обо всем позабочусь.
— Долг я верну.
— Мы поговорим об этом, когда ваши доходы возрастут. А пока выбросьте денежные проблемы из головы. Я обо всем позабочусь.
5
Во вторник с виллы в Мехико он позвонил Моррису Чандлеру, по телефону со
— Что у вас написано в бухгалтерских книгах относительно Вирхилио Эскаланте? — спросил он.
— Таких людей мы туда не вносим, — ответил Моррис.
— Но в голове-то вы держите список должников.
— Сто шестьдесят пять тысяч, — ответил Моррис.
— Вычеркните.
Моррис Чандлер ответил после долгой паузы:
— Вы босс.
— Совершенно верно. Далее, насколько я понимаю, сеньор Эскаланте задолжал сто десять тысяч «Фламинго». Позвоните туда и предложите пятьдесят.
— Они не согласятся.
— Позаботьтесь о том, чтобы согласились.
— Хорошо. Как скажете.
— Вот о чем я хочу вас спросить. Сколько нам задолжали эти богатые мексиканцы?
— Пожалуй, еще пятьсот тысяч. Нет, побольше.
— А сколько мы зарабатываем на них за год?
— Порядка…
— Достаточно для того, чтобы дважды в неделю гонять самолет в Мехико, так? Достаточно, чтобы окупить «люксы», обеды, коктейли, подарки, так? Так почему же не инвестировать сто шестьдесят тысяч в одного из самых азартных игроков? Это бизнес, друг мой, обычный бизнес.
Когда Бат приехал на виллу в пятницу вечером, он нашел там Энджи. Она прилетела в четверг и намеревалась вернуться в Лас-Вегас во вторник.
Как только Бат вошел в гостиную, Джонас понял, что его сын зол. В сером костюме из какого-то блестящего материала и узком черном галстуке выглядел он как настоящий мексиканец. Он не присел, сразу обратился к Энджи.
— Надеюсь, вы не обидетесь на меня, Энджи, но я бы хотел поговорить с отцом наедине… Мне нужно лишь несколько минут.
Энджи встала, кивнула и вышла из комнаты.
— Что случилось? — спросил Джонас.
Бат подошел к креслу, в котором сидел его отец. Достал из внутреннего кармана пиджака конверт. Протянул Джонасу.
— Тут двадцать пять тысяч долларов наличными. Больше на данный момент у меня нет. И расписка на двести пятьдесят тысяч. Отдам, как только смогу. С процентами.
Джонас не стал открывать конверт. Хотел отдать его Бату, но тот отступил на шаг.
— Могу я спросить, что все это значит?
Бат зло глянул на него:
— Вирхилио… Padre… попросил тебя заплатить его лас-вегасские долги. Это недостойный поступок. Полагаю, что и ты вел себя не лучше. Согласился выполнить его просьбу.
— Я дал ему ссуду.
— Он написал расписку?
— Нет. В таких делах расписки не требуется. Джентльмены верят другу другу на слово.
— Вирхилио —
Джонас побагровел:
— По какому праву ты позволяешь себе говорить со мной в таком тоне?
— Я хочу услышать прямой ответ на прямой вопрос.
— Сначала задай свой прямой вопрос, — пробурчал Джонас.
— Этими двумястами семьюдесятью пятью тысячами долларов ты рассчитался с Вирхилио, так? Свел дебет с кредитом. Он женился на моей матери, зная, что она беременна от тебя. Воспитал меня в своем доме, относясь как к родному сыну. Заплатил за мое обучение… хотя бы частично. Учился я в основном на деньги Батиста, а мы знаем, как они заработаны. Но я говорю о тебе и Вирхилио. Теперь вы квиты, так? А вот мой прямой вопрос: можешь ты доказать мне, что исходил из других соображений? Отдал двести семьдесят пять тысяч долларов не потому, что хотел рассчитаться с Вирхилио Эскаланте?
Джонас покачал головой:
— Во-первых, ты ничего не знаешь о механизме расчета с казино, если думаешь, что Вирхилио должен отдать сто центов на каждый доллар долга. У «Фламинго» я выкупил его долги за пятьдесят тысяч. Моррис Чандлер взял бы с него сто десять, максимум сто двадцать тысяч. Так что ты можешь уменьшить проставленную в расписке сумму на сто тысяч.
— Это не ответ на мой вопрос, — сердито бросил Бат. — Какая разница, сколько ты заплатил. Ты с ним рассчитался. Так?
— Если ты уже все для себя решил, зачем мне отвечать?
Бат глубоко вдохнул. Секунд пятнадцать молча смотрел на отца.
— Потому что… — процедил он сквозь зубы. — Потому… Ну, хорошо. Если ты дашь мне слово, что это не так, я тебе поверю. Выбора у меня нет.
Джонас едва заметно улыбнулся. Да уж, сын у него хоть куда. Загнал отца, не просто отца — Джонаса Корда, в угол. Почти загнал.
— Я дам тебе слово при одном условии.
— Каком же?
— Ты заберешь деньги и расписку. Вирхилио мне заплатит. Если нет, будем считать, что я вложил деньги в рискованное предприятие по важным для меня причинам, не имеющим к тебе ни малейшего отношения.
Бат кивнул:
— Хорошо.
Протянул руку, взял конверт. Джонас встал и посмотрел Бату в глаза.
— Я не расплачивался с Вирхилио Эскаланте за то, что он сделал для твоей матери, для тебя или для меня.
— Что мне остается, кроме как поверить тебе. Раньше я думал, что не хочу встречаться с тобой до тех пор, пока не смогу при необходимости послать тебя к черту. Теперь могу.
— Так ты посылаешь меня к черту?
Бат пожал плечами:
— А что это меняет?
Глава XIII