Властитель Дерини
Шрифт:
Келсон взглянул вверх, на Гвиннедского Золотого льва на знамени, и, опустив глаза, увидел такого же льва в ажурном узоре, украшающем его малиновый плащ. На Моргане был изумрудно-зеленый плащ поверх кольчуги и кожаной куртки. Кардиель, ехавший по правую руку от короля, держал вместо пики епископское распятие. Конал — кузен короля — по-прежнему ехал чуть впереди, с гордостью неся белое знамя парламентера.
Когда они приблизились к стене, у которой раньше уже побывал Конал, Келсон поднял глаза и встретил взгляд Лориса, который давно уже не спускал с него глаз. Еще через
Подоспевшие знаменосцы с белым и малиновым знаменами встали по обе стороны рядом с ним, как почетный караул. Множество глаз уставились на них из бойниц.
Успокоив дыхание и стараясь держаться как подобает, король Гвиннеда обратил свой взор на духовного владыку Гвиннеда и заговорил:
— Приветствую вас, архиепископ Лорис. Благодарю вас за то, что вы дали согласие на переговоры.
Лорис слегка наклонил голову.
— Когда король приходит с чистосердечным раскаянием, какой священник может ему отказать?
— Раскаяние, архиепископ? — Келсон оглянулся на Кардиеля и снова посмотрел на Лориса. — Впрочем, не будем спорить о словах. Я принял решение прекратить наши с вами разногласия и вместе подумать о судьбе Гвиннеда. Эти распри между нами должны прекратиться, и немедленно, поскольку нам угрожает опасность, надвигающаяся с севера.
Лорис скрестил руки на груди и еще выше задрал подбородок.
— Я от всей души желаю примириться с вами, государь, если вы соблаговолите объяснить, почему вы общаетесь с еретиками и изменниками. Или вы забыли, что привело нас сюда? Те, кто сейчас рядом с вами, понимают, о чем я говорю.
Кардиель откашлялся, тронул поводья, подвигаясь на шаг вперед.
— Милорд, я и мои братья во Христе признали, что герцог Аларик и его кузен Мак-Лайн искренне раскаялись и возвратились в лоно Церкви. Тем самым между нами установлен мир.
— Это абсурд, — возразил Лорис. — Морган и Мак-Лайн были отлучены на законных основаниях Гвиннедской Курией. Даже сами они это признают. И вы со всеми взбунтовавшимися епископами присутствовали на заседании. — Он уничтожающе посмотрел на остальных епископов и сделал презрительный жест в их сторону. — Как вы можете волей семерых отменить решение Курии? Я и слышать об этом не хочу.
— Нас восемь, а не семь, милорд. И мы выяснили, что Курия допустила ошибку. А потому герцог Корвинский и отец Мак-Лайн вновь удостоились нашей благосклонности так же, как и его величество, и все его верные сторонники, несправедливо осужденные нами.
Лорис отвернулся в досаде.
— Это же нелепо! Вы не можете изменить решения Курии. Да я даже слушать вас не желаю. Вы с ума сошли!
— Тогда, архиепископ, выслушайте своего короля, — промолвил Келсон, гневно сузив глаза и всматриваясь в Лориса. — У меня тоже есть к вам вопросы, а именно: о вашем сподвижнике и союзнике Варине. Банды его головорезов уже полгода мародерствуют по всему Корвину, убивая моих подданных, сжигая поля и призывая к мятежу против меня.
— Не против вас, — поправил вдруг Варин, — а против Дерини.
— А разве я не Дерини наполовину? — спросил Келсон. — И если вы выступаете
Варин уставился на Келсона холодными серыми глазами.
— Очень жаль, государь, что и в ваших жилах течет кровь Дерини, однако мы предпочитаем не помнить об этом, поскольку вы — наш законный король. Мы поднялись против истинных Дерини, вроде тех, что стоят теперь рядом с вами. Не годится вам быть в такой компании, государь.
— Да как вы смеете делать выговор вашему королю? — оборвал его Келсон. — У меня нет времени, Варин, вступать с вами в спор. Венцит Торентский стоит у наших границ, готовясь к вторжению, и вот он действительно злодей, и неважно, Дерини он или нет. Гражданская же война, которую вы с архиепископами развязали, идет ему только на пользу.
Лорис сердито покачал головой, горделиво выпрямившись.
— Не пугайте нас Венцитом Торентским, государь. Речь идет не о Венците. Ничто не может противостоять Воле Божьей, даже воля короля.
— Однако вы должны выслушать мою волю, — спокойно сказал Келсон. — Как вы отметили, я пока законный король Гвиннеда. Вы же сами и помазали меня елеем на царство, и ни один человек не в силах изменить этого. Посему, пользуясь властью, пожалованной мне Богом через ваше посредство, я приказываю вам сложить оружие и передать город его законному правителю. Позже, если у нас будет время, мы обсудим наши разногласия в вопросе о Дерини.
Гул несогласия раздался за спиной Лориса, и прелат покачал головой.
— Я признаю вашу власть, государь, но, к сожалению, не могу выполнить ваш приказ. Я не могу сдать этот город. Более того, я настоятельно советую вам и вашим приближенным отступить отсюда, чтобы мои люди в гневе не навлекли на всех нас позор цареубийства. С меня довольно того, что на моей совести лежит неповиновение вам, не хватало еще, чтобы на моей совести была кровь короля.
Келсон секунд десять молча глядел на архиепископа, от гнева лишившись дара речи. Затем он резко развернул коня и галопом помчался к лагерю. Его соратники последовали за ним, время от времени посматривая назад, чтобы прикрыть короля, если вдруг какой-нибудь фанатик в самом деле схватится за оружие.
Удалившись на достаточно безопасное расстояние, Келсон остановился и, взяв себя в руки, заговорил. Он, казалось, не замечал, что остальные военачальники столпились вокруг него, чтобы узнать, что случилось.
— Ну так что, Морган? Что я должен был сказать этому наглому попу? — Он сорвал с головы шлем и бросил его застывшему в ожидании оруженосцу. — Так говорите же, Поборник королевского престола! Что я должен был сказать? Какая наглость, этот человек мне угрожал!
— Успокойтесь, мой принц, — прошептал Морган. Конь Келсона заржал и взвился на дыбы, чувствуя гнев хозяина, и Морган взялся за поводья, чтобы успокоить его. — Милорды, прошу, простите нас. Никаких причин для беспокойства нет. Нигель, не могли бы вы проследить за устройством лагеря, и вы, милорды епископы, тоже. А вы, Дункан, и вы, Арилан, и Кардиель, пожалуйста, останьтесь с нами. Его величество нуждается в ваших советах.