Властитель ее души (По ту сторону тьмы)

Забыв обо всем на свете, Сальваторе провел руками по обнаженным бедрам Харли. Буквально загипнотизированный мерцанием светло-карих глаз, он смотрел на водопад золотистых волос и тонкие черты и не мог насмотреться.

То, что его человеческое начало пробуждалось, когда он видел столь притягательную красоту, странным не было, а вот волк в нем всегда просыпался неожиданно. Сейчас, как никогда прежде во время секса, он почувствовал силу живущего в нем волка. Животная страсть зверя пульсировала в каждой

Красотка дышала порывисто и взволнованно, словно бушевавший в груди Сальваторе Джулиани огонь, пробиваясь сквозь тонкий покров человеческого обличья и играя всполохами в глубине его глаз, и впрямь был виден. Однако страха во взгляде партнерши он не заметил — это был тот же огонь страсти, который горел в нем самом.

Сальваторе чувствовал, что должен пометить ее своей страстью, как волки метят друг друга запахом при соитии.

Харли закусила губу, словно почувствовала под тонкой телесной оболочкой Сальваторе волка. Нежно, но вместе с тем требовательно она губами прильнула к его груди, и у него на мгновение перехватило дыхание.

— Харли! — простонал он.

Его мольба оборвалась столь же внезапно, когда Харли скользнула по его телу вниз, продолжая осыпать поцелуями.

Не подозревая, насколько близко Сальваторе к взрыву, или, возможно, просто наслаждаясь властью над ним, она целовала и целовала, и каждое прикосновение ее губ порождало в его теле все новые спазмы, мучительные и сладкие.

«Не лучший денек», — со вздохом признал Сальваторе Джулиани, могущественный король варов.

Откровенно говоря, денек был поганым.

Достаточно того, что, очнувшись и оглядевшись вокруг, он понял, что лежит в холодном туннеле. Шикарный костюм от Гуччи, который был на нем, превратился в грязную тряпку, но хуже всего было то, что он совершенно не помнил, как здесь оказался.

В туннеле было к тому же темно, но Сальваторе, как и всякий оборотень, обладал способностью превосходно видеть ночью, так что, едва открыв глаза, он сразу же заметил рядом с собой Леве — трехфутовую горгулью с чахлыми рожками и уродливыми чертами серого лица. На ее тонких крыльях расплывались синие и золотистые пятна, местами было видно темно-красное оперение. Этого вполне хватило, чтобы испортить его и без того плохое настроение.

— Просыпайся, — прошипел Леве. Сейчас его французский акцент чувствовался особенно сильно, а крылья трепетали от страха. — Просыпайся, паршивый пес, черт тебя побери!

— Если ты еще раз назовешь меня псом, закатаю тебя в асфальт, — проворчал Сальваторе, осторожно разминая шею. Кровь в его голове все еще пульсировала в такт биению сердца.

«Что же, черт побери, случилось?» — задумался он.

Последним, что он запомнил, был укромный закуток к северу от Сент-Луиса, где состоялась его встреча с Дунканом, обещавшим рассказать ему о предателе, который завелся в их стае. Мгновение — и вот он уже здесь, в темном туннеле, и разбудил его Леве, который гудел над ним крыльями, словно

Боже всемогущий, что же могло произойти? Сальваторе лежал, размышляя, где может быть Ягр. Вот уж его-то сердце он с удовольствием разделил бы за обедом даже с этим занудой Леве. Чертов вампир!

— Для того чтобы что-либо предпринять, надо как минимум встать, — ехидно сказала горгулья. — Давай же, подними свой хвост, предводитель слизняков!

Преодолевая боль, Сальваторе поднялся, пригладил свои черные как вороново крыло волосы до плеч. Грязь с шелкового костюма он отряхивать не стал.

— Где мы? — спросил он наконец.

— В каком-то противном туннеле, — ответила горгулья.

— Превосходно! И как это я обходился прежде без твоих блестящих умозаключений?

— Послушай, все, что я запомнил, — это тело мертвого Дункана. В следующее мгновение ведьма с симпатичным лицом и такими отвратительными манерами атаковала и меня.

Горгулья задумчиво почесала пятку. Сальваторе знал, что череп у горгульи довольно прочен и потому с ней ничего не случилось.

— Должно быть, это было колдовство. Это действительно была ведьма? — спросил Сальваторе.

— Да нет, скорее демон, но…

— Что?

— Наполовину, — уточнила горгулья.

— Обычное дело, — пожал плечами Сальваторе, поскольку в мире демонов кровосмешение частое явление.

— Было бы обычное, — ответил Леве, — если бы не ее магическая сила.

Сальваторе нахмурился. Даже если бы он сейчас выплеснул на Леве все свое недовольство, увы, тот был прав. Леве, этот крошечный демон, каким-то образом чувствовал магию, чего сам Сальваторе был начисто лишен.

— Сила? — спросил он.

— Как у джинна, — уточнил Леве. — Это скорее джинн, чем демон.

Неприятный холодок пробежал по спине Джулиани. Он осмотрелся: наверху чисто, в глубине туннеля тоже. На расстоянии Сальваторе чувствовал только оборотней из своей стаи и вампиров. Его кавалерия была на подходе. Однако сейчас он пытался почувствовать джинна.

Чистокровные джинны были существами жестокими и непредсказуемыми, от природы наделенными многими сверхъестественными способностями. Они умели превращать слабый ветерок в смертельный ураган, вызывать не только гром и молнию, но даже и землетрясения. Джинн мог исчезнуть в столбе пламени. Радовало только то, что чистокровные… джинны редко интересовались мирами других существ и предпочитали уединенный образ жизни. Полукровки были куда более общительными.

Сальваторе живо представил себе, на что способны джинны-полукровки, и вздрогнул. Конечно, они не обладали всей силой редкого в их мире чистокровного джинна, но со своей неспособностью хоть как-то справляться с магией они были еще более непредсказуемыми и опасными.

— Джиннам ведь запрещено скрещиваться с другими демонами, — напомнил Сальваторе.

— В этом мире много чего запрещено, — насмешливо фыркнул Леве.

— Надо будет сказать оракулам, — решил Сальваторе. Комиссия оракулов была высшей властью в мире демонов.