Влияние
Шрифт:
Калиот сидел на стуле, оперев локти на край кровати. Одной рукой он держал левую ладонь девочки, другой закрыл своё лицо. В правую руку Фаби доктор вложил её плющевого зайчика. Он не спал всю ночь. После операции сразу пришёл в палату к девочке и просидел так несколько часов. Утром, кажется, он задремал прямо в таком положении.
Из дрёмы его выдернул голос Даниила Николаевича:
— Доктор Калиот, — позвал он тихо, подойдя к нему.
— Да? — спросил Калиот хриплым голосом и убрал руку с лица. Он выглядел очень уставшим. Его лицо отекло, появились мешки под глазами.
—
— Я не устал, мне надо быть рядом с ней, — сухо ответил Калиот и пригладил правой рукой волосы девочки.
— Зачем? — осторожно спросил Даниил. — Она проспит ещё часов шесть.
— Надо! Что вам тут не понятно?! — гневно закричал на заместителя Калиот, неожиданно придя в ярость. — Я должен быть рядом с ней!
Даниил Николаевич не обратил внимания на тональность сказанного начальником, он заметил кое-что более важное:
— Давно вы держите её за руку? — спросил он серьёзно.
— Нет. Что вам надо? Заняться нечем? Идите, работайте, — уже тише ответил Калиот, опасаясь разбудить Фаби.
— Доктор Калиот, пока вы держите её, она оказывает на вас воздействие. Вы не контролируете себя. По-моему вам нужно отойти от девочки, иначе это может закончиться очень плохо, — сурово сказал заместитель. — Если вы сейчас не уберёте от неё руки, мне придётся пригласить спецгруппу и помочь вам не сойти с ума.
Калиот выслушал Даниила, после чего посмотрел на него затуманенным взглядом и спокойно ответил:
— Да. Вы правы, — он положил руки на свои колени и сжал их в кулаки. — Простите меня.
— Давайте поговорим в вашем кабинете? — Даниил Николаевич тяжело вздохнул. Он переживал за своего начальника, сейчас Калиот казался рассеянным и непредсказуемым. — Дежурный врач останется с девочкой, скажу ему, чтобы не спускал с неё глаз.
Придя в кабинет, доктор Калиот налил кофе себе и своему заместителю. Они сели за стол и выпили его молча. Каждый думал о своём. За окном шёл снег, начало рассветать.
— Мы проводим исследования способностей Фаби уже три месяца, — нарушил тишину доктор Калиот. — Что мы выяснили за это время?
— Достаточно много.
— Да, но ничего из этого не помогло нам уберечь её, — с разочарованием в голосе сказал начальник.
— Мы были не готовы к такому. Нам до сих пор не понятно, что произошло.
— Сущность. Она напала на Фаби. — сказал Калиот уверенно. — Сбой в работе техники это подтверждает. Когда я проверял пульс девочки, видел огромное чудовище, которое одной лапой держало её за шею, а второй давило на грудь. Этот монстр не похож на Хищника. Он быстро исчез, уменьшаясь и как бы перетекая в глаза девочки. Зачем ему понадобилось ломать ей рёбра и ранить шею пока не понятно. У меня ведь было плохое предчувствие. Я ощущал чьё-то… потустороннее присутствие. Это не может измерить ни один из известных нам приборов. Техника не почувствует, только человек.
— Почему вы сразу не сказали об этом?
— Потому что это было предчувствие, ощущение и ничего больше. А когда монстр набросился
Доктор Калиот поднялся и подошёл к окну. Он смотрел в затянутое облаками зимнее небо. В кабинете воцарилось молчание. Даниил поразмышлял несколько минут, потом внимательно посмотрел на начальника и сказал:
— Вы проводили слишком много времени рядом с Фаби и привязались к ней.
— Да, я привязался к ней. Может даже стал одержим. Последнее время меня посещали мысли забрать её на новогодние выходные к себе домой. Само собой я не сводил бы с неё глаз, а препарат заглушал бы её способности всё время.
— Это огромный риск, несмотря на все доступные нам меры.
— Я знаю. Мне бы этого очень хотелось и хочется до сих пор. У меня есть внук и внучка. Парню шесть, девчонке пять. Они скоро приедут ко мне в гости. Фаби могла бы слепить снеговика вместе с ними, поиграть у праздничной ёлки, распаковать свой подарок. Она в первую очередь ребёнок, как и все другие. Я физически чувствую, как её тяготит сидение в комнате под землёй. Хотя за всё время, пока я исследовал её возможности и пока учил читать, не смотрел ей в глаза и не прикасался. Всё далеко не так просто, как кажется. Нам не достаточно того, что мы выяснили за эти три месяца.
— Для того, чтобы продолжать с ней работать, вам сперва надо хорошенько отдохнуть. Чем дальше вы уедете от девочки, тем будет лучше для вас. Может на дачу или к родственникам.
— Я не чувствую себя уставшим. С момента, как начал учить Фаби, — Калиот отошёл от окна и сел обратно за стол. — Моя жена даже заметила, что я стал выглядеть лучше. Моложе.
Даниил Николаевич присмотрелся к начальнику. Подумал и решил не развивать дальше эту тему, а перейти к другой:
— Как к случившемуся отнёсся наш спонсор Владимир Александрович?
— Я бы сказал равнодушно. Мы поговорили с ним, пока шла операция. Владимир сказал, что не понимает, для чего вообще приехал и почему именно в этот день. Эта мысль возникла у него в голове и не давала покоя. Он бросил все дела и приехал, — Калиот сделал паузу. — Владимир Александрович хочет, чтобы мы как можно скорее разобрались с её способностями. Он боится, что девочка может погибнуть до того, как мы всё выясним. Его удовлетворило то, что продемонстрировала Фаби. Даже порадовало. После этого у него не болела голова, как ожидалось. Он сказал, что стал чувствовать себя лучше, будто какой-то груз свалился с плеч, исчезли навязчивые мысли.
— Мне тоже показалось, что он переменился после встречи с девочкой. Его взгляд стал другим, — задумчиво сказал Даниил Николаевич.
— Чем больше нам становится известно о Фаби, тем сильнее я осознаю, что мы ещё очень далеки от истины.
— Поезжайте, отдохните. Я очень вас прошу, — серьёзно сказал заместитель. — После этого вы сможете посмотреть на всё это свежим взглядом.
— Ладно, — сдался Калиот. — Не спускайте с неё глаз. Если проснётся, звоните мне сразу же.
— Вряд ли она сразу сможет что-то рассказать. Думаю, её покормят, дадут обезболивающее, и она снова будет спать.