Влюбись в меня, если сможешь
Шрифт:
— Дурак, я только твоя и ничья больше, — смеясь отвечаю я и целую его в губы долгим и нежным поцелуем. Как бы мне не хотелось остаться здесь, но мне нужно идти. Дома меня уже наверняка потеряли.
На обратной дороге мы с Гейлом пристреливаем пару белок, чтобы не возвращаться с пустыми руками и расходимся на Луговине. Сейчас идти дальше вместе просто опасно.
На пороге меня встречает мама, они, конечно, волновались, но не сильно. Знали куда я наверняка пойду. Отдаю белок отцу и иду в комнату Прим. Доктор Аттвуд как раз уже заканчивает осмотр.
— Ну вот, юная леди, вам уже лучше, через несколько
— Китнисс, ты слышала? Я уже иду на поправку, — говорит она и широко улыбается, я подхожу к ней и треплю по белокурым волосам.
— Слышала, утенок, но пока тебе нужно лежать, правда, мистер Аттвуд? — спрашиваю я и смотрю на доктора. Он кивает, собирая в небольшой чемоданчик свои вещи.
— Совершенно верно, мисс Эвердин, вашей сестре лучше пока соблюдать постельный режим. Всего хорошего, я зайду завтра, — отвечает он и уходит. Прим хмурится, скрестив руки на груди.
— Мне надоело лежать! — говорит она и недовольно смотрит на меня. Я смеюсь и щелкаю Прим по носу.
— Потерпи, осталось совсем чуть-чуть. Доктор сказал, что ты уже идешь на поправку, — отвечаю я и сажусь рядом с ней на кровать. Она вздыхает и смотрит на меня.
— Китнисс, ты обещала мне, как только мне станет лучше, ты мне все расскажешь! — говорит она и с укором смотрит на меня, будто я пыталась скрыть что-то от нее. Я улыбаюсь и глажу ее по волосам.
— Хорошо, что ты хочешь, чтобы я тебе рассказала? — я смотрю на девочку и поправляю ее одеяло.
— Что у тебя с Питом? — спрашивает она осторожно, знает ведь, как я боюсь этой темы, но в этом вся Прим, если не расскажу, то любопытство будет грызть ее изнутри.
— Ничего, — абсолютно честно отвечаю я, ну, почти честно. Я сама не знаю, что между нами происходить и в любом случаи, лучше бы это все поскорее закончилось, — Мы просто дружим, — добавляю я и пожимаю плечами. Прим этот ответ не устраивает, и я понимаю, что если сейчас не отвлечь ее чем-нибудь, то расспросов не избежать однозначно, — А ты знала, что у Пита есть сестра? Мэрион. Она просто чудесная и мы с ней здорово сдружились за эти дни, — я начинаю рассказывать ей о Мэрион, потом о других девушках. Мы обсуждаем с ней наряды Отобранных на интервью, и я пересказываю ей все их нелепые беседы. Мы вместе смеемся, и про Пита она больше не спрашивает, зато вечером за ужином родители устраивают мне подробный допрос.
— Китнисс, как тебе дворец, — мама замолкает на долю секунды, — Как Пит? — это звучит так внезапно, что я чуть ли не давлюсь едой.
— Никак, — хмуро отвечаю я и, уткнувшись в свою тарелку, продолжаю, есть, только этого мне еще не хватало, но вот мама, похоже, и не думает останавливаться на этом.
— Ну, как же, Китнисс, мне кажется, вы очень сдружились за время твоего пребывания во дворце. Мы так смеялись над вашим интервью! Он, кстати, ведь никого не выделил так как тебя, — говорит она. Я закатываю глаза и плотно сжимаю губы. Ну, Мелларк, если бы он эту кашу не заварил, то ничего бы из этого мне сейчас не говорили.
— Мы просто спорим вечно и…опять спорим, ничего интересного, ты же знаешь, какая я упрямица, вот мы как два барана, которые не могут уступить друг другу, — тараторю я, сама плохо понимая, что говорю. Пока мама не успевает еще что-либо
— Китнисс, да на тебе лица не было! И ты так быстро убежала, как будто за тобой кто-то гнался!
— Прим, а ну быстро в постель и спать! — шикаю я на нее, она смеется, но не возражает мне и ложиться спать.
Так остальные дни и проходят. Прим идет на поправку и ей уже не нужно лежать целыми днями в кровати. Лекарства из Капитолия поставили ее на ноги. Доктор Аттвуд сказал, что ничего опасного в этой болезни нет, и лечится она довольно легко. Да, но это только для Капитолия, для Дистрикта-12, это могло бы обернуться ужасной эпидемией. Не в каждых семьях хватает денег на еду, что уж там говорить про дорогостоящие лекарства, которых, к тому же у нас и днем с огнем не сыщешь.
Я с утра, еще до восхода солнца, ухожу на охоту. Конечно, охотой это назвать можно с натяжкой. С Гейлом мы охотимся лишь на обратном пути. Кто мимо пробежит, того и поймаем. Все остальное время я посвящаю полностью ему. Но время неуловимо движется вперед и до моего отъезда остается всего лишь три дня. Пит дал мне ровно неделю и ни дня больше.
— Я не хочу чтобы ты уезжала, — говорит Гейл и сильнее сжимает мою руку в своей. Я печально улыбаюсь ему, переплетая наши пальцы.
— Я тоже не хочу, но по – другому нельзя, ты же знаешь, — отвечаю я и опускаю глаза, — Это продлится недолго, обещаю, — я ободряюще ему улыбаюсь. Он кладет свободную руку мне на щеку, заглядывая мне в глаза.
— Просто не едь туда.
— Как?
— Давай сбежим.
— А наши семьи?
— Мы еще вернемся к ним, когда более менее все уляжется. А сейчас мы уйдем вдвоем, только ты и я. Тебя не станут долго искать, тем более, если ты говоришь, что вы там просто для отвода глаз. Скажут, что выбыла и все. А потом мы вернемся и забудем про все это, — я молчу. Мне нечего ему возразить, ведь он прав. Меня никто долго искать не будет, недели будет вполне достаточно чтобы меня вписали в ряды выбывших из Отбора. Рано или поздно они это все равно сделают, так зачем же тратить силы на мои поиски.
— Хорошо, давай, — я поднимаю глаза на Гейла и коротко киваю. Его лицо озаряет улыбка, — Убежим прямо сегодня.
— Отлично, — он притягивает меня к себе и крепко обнимает, зарывшись носом в мои волосы, — Сейчас ты иди домой, собирай все самое необходимое и предупреди родных, чтобы не волновались, встретимся здесь же через полтора часа, хорошо? — спрашивает он, я киваю и отстраняюсь от него. На его губах все еще играет улыбка, — Моя милая, я так рад, — еле слышно шепчет он и, положив руку мне на затылок, целует со всей любовью и страстью, что он ко мне испытывает.
— До встречи, — шепчу я и убегаю по направлению к дому. Дорога занимает у меня меньше времени, чем обычно и я практически влетаю внутрь. Времени катастрофически мало, а мне предстоит все это еще объяснять родителям. Не думаю, что они будут в восторге. Ну, или на крайней случай я могу просто оставить письмо.
— Мам, пап! Я дома! — кричу я, быстрыми, нервными движениями снимая куртку и вешая ее на крючок. В прихожую входит мама, на ее лице улыбка.
— Хорошо погуляла, дорогая? — спрашивает она, я удивленно смотрю на нее.