Влюблен и очень опасен
Шрифт:
– Да так, ехали сегодня утром, а этот нас на перевале подрезал. Вот, разбираться приехал. Ребят моих обидел.
– Я подрезал?! – возмущенно уставился на него Марк. – Это вы меня подрезали! И еще деньги вам давай! Я вообще думал, что вы бандиты, подставами на дорогах занимаетесь.
– Кто бандиты?! – вскипел альфонсоподобный. – Мы?.. Да ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?!
– Да, кстати, Марк, это Алексей, Настин муж, – не без ехидства, как показалось, представила мужчину Инга.
– Настин муж?! – оторопел Марк.
– А что здесь такого? – удивилась
– Мы что, должны перед ним оправдываться? – поднял бровь Алексей.
– Леша, помолчи! – не то чтобы грубо, но безапелляционно осадила его Инга. – Лучше объясни мне, что это за подставы на дорогах?
– Да какие подставы? Что ты его слушаешь?!
– Я не слушаю, я знаю. Где ты этих горлохватов набрал? – неприязненным взглядом окинула она примолкших парней. И плосконосый, и круглолицый уже пришли в себя и стояли сейчас, опустив головы, как побитые собаки – хвосты. – Если ты еще не понял, у нас приличное общество, а не какой-то гоп-стоп. Чтобы я их здесь больше не видела! Ты меня понял?
– Ну-у, – замялся Леша, чуть ли не с ненавистью глянув на Марка.
– Ты меня понял, спрашиваю? – давила на него взглядом Инга.
А она, оказывается, умела наводить страх на людей.
– Да.
Леша замахал руками, прогоняя своих спутников. Он указывал им за ворота, давая понять, что они уволены.
Они еще не скрылись из виду, как вдруг появилась Настя.
– Марк!
Она шла к нему со стороны дома с неуверенной улыбкой на лице, в глазах светилась радость, но сдержанная, как огонек на низком фитиле в керосиновой лампе. Она и хотела поднять пламя, но ей, похоже, мешало чувство вины перед ним. Она смущенно держала руки на чересчур большом животе, как будто пыталась закрыть его. Хотя вряд ли она стеснялась своей беременности.
– Ты как здесь оказался?
Настя остановилась в нескольких шагах от него, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Казалось, она вот-вот спрячется за Ингу, за ее неширокую, но крепкую спину.
– Да вот, приехал... Отпуск у меня. Решил заглянуть...
Он развел руками, да так и остался в этом положении, не зная, куда их деть. Его смущала беременность Насти. Похоже, она на самом последнем месяце, а это значило, что все случилось в сентябре. Тогда у нее не было мужа. И Бугаря бы никто не подпустил к ней близко.
– Ты, вообще, кто такой? – озлобленно спросил Алексей.
– А ты что лезешь? – вспылила вдруг Настя. – Не с тобой разговаривают!.. И вообще, чтобы ты знал, Марк – отец моего ребенка!
Его опасения подтвердились. А может, не опасения, а надежды. Ведь не для того же он приехал сюда, что убивать Настю. Он здесь, чтобы ее спасти. Оказывается, спасать придется еще и своего ребенка. Это хоть и обуза, но в радость.
– Э-э... А я твой муж, – растерянно пробормотал Леша.
– И что? – дерзко глянула на него Настя.
– Ну, я не могу допустить... Ты должна идти домой... А Марк сейчас уедет. Да, Марк?
– Уедет! – хмыкнула она. – Прямо сейчас и уедет. Вместе со мной.
Неприязнь к мужу придала ей решимости,
Впрочем, он и сам был обескуражен: слишком уж стремительно развивались события.
Усаживаясь за руль, он увидел, как Леша шагнул к его машине, но Инга удержала его, взяв под руку. И еще покачала головой, осуждающе глядя на него.
– Веселая у вас семейка, – развернув машину, заметил Марк.
– Да... – глядя куда-то в пол, уныло протянула Настя.
– С мужем поссорилась?
– Нет.
– Тогда почему насолить ему хочешь?
– Насолить? Чем?
– Тем, что со мной уехала.
– Плевать я на него хотела.
– Говорю же, поссорилась.
– Нет, не ссорилась. Просто терпеть его не могу.
– Почему?
– Это все Инга. Она мне его навязала. У ребенка, говорит, должен быть отец.
Марк опустил голову, исподлобья наблюдая за дорогой... У ребенка должен быть отец. У его ребенка – чужой отец... Но ведь Инга, в принципе, рассуждала правильно. И если кого-то винить во всем этом, то только его самого. Он должен был найти Настю, узнать, в каком она положении. Должен был, но не мог. Во-первых, она его не любит. А во-вторых, между ними теперь стена, раздвинуть которую невозможно.
– Я так понял, ты его не любишь.
– Нет.
– С таким же успехом ты могла б выйти замуж за меня.
– Но не вышла... И ты в этом виноват. Куда ты делся? – со слезами на глазах спросила она.
– В Москве я был. Работал.
– Ты знал номер моего телефона. Ты мог мне позвонить.
– Если ты не помнишь, мы решили расстаться. Точнее, ты решила.
– Это все отец. Он заморочил мне голову... Знаю, что вела себя как дура... Тогда думала, что умная, а теперь поняла, что дура...
– И куда мы едем?
– Не знаю... Если я тебе не нужна, можешь высадить.
– А если нужна?
– Тогда увези меня отсюда.
– Куда?
– Да хоть на край света!
– На краю света нет роддомов. А тебе, я так понимаю, скоро рожать...
– Да, скоро, недели через две, может, через три.
– Две недели. Всего две недели, – в гнетущем раздумье повторил он.
И у нее две недели, и ему дали столько же. Он должен был ее убить до того, как она родит. И ее убить, и ребенка. Но как об этом ей сказать? Она должна знать, что ее приговорили к смерти. Но не говорить же ей, что именно он и должен исполнить заказ. Если Настя об этом узнает, она поймет, кто убил ее отца. И тогда она его проклянет...
– Да, две недели, а что? – Она непонимающе смотрела на него.
– Ничего... Ты вступила в наследство?
– Тебя это интересует? – с укоризной спросила она.
– Мне твое наследство не нужно, но мне нужно знать, как ты жила.
– Как жила? Так же, как и сейчас. Плохо. Отца нет, одна только Инга осталась. А вокруг одни проходимцы...
– Кто, например?
– Мой муж.
– Давно ты замужем?
– Нет, в конце апреля вышла. Мы с ним даже ни разу не спали.
– Чего так?