Влюблённая тётушка

Аддамс Петтер

– Хорошо, - сказал Мейсон, - где ваш багаж? Поскольку вы собирались сразу отсюда ехать в Сан-Диего к самолету, он должен быть здесь. Где вы его оставили?

– В конторе окружного прокурора.

– Вы не будете возражать, если ваш багаж доставят сюда и осмотрят?

– Разумеется, буду! Я не вижу оснований разрешать кому бы то ни было производить обыск в моих личных вещах.

– Есть ли среди них нечто такое, что вы стремитесь скрыть?

– Нет.

– Хорошо.

Мейсон сделал два шага к свидетелю, лицо которого постепенно приобретала свекольный оттенок.

– Я намерен заглянуть в ваш багаж, - продолжал Мейсон.
–

Раз вы не желаете добровольно показать его, я вынужден попросить ордер на обыск. Напоминаю, что вы принесли присягу... Ну а в том, что ваши вещи будут проверены самым тщательным образом, можете не сомневаться. Говорите прямо, есть там деньги или нет?

– Конечно. Я же говорил, что выиграл на скачках.

– У вас в багаже спрятано, скажем, двадцать тысяч долларов.

– Я... я не знаю, сколько я выиграл.

– Не знаете, значит! Может быть вы выиграли и тридцать тысяч?

– Говорю вам, не знаю.

– Хорошо. Я хочу дать вам еще одну возможность, но уже последнюю, сказать Суду правду. И помните, что вы под присягой. Входили ли вы в комнату Монтроза Девитта в мотеле? Минуточку! Прежде чем ответить на вопрос, учтите, что полиция показала, что в номере были обнаружены отпечатки пальцев, которые они не смогли идентифицировать, но достаточно ясные и четкие, чтобы...

– Да, я туда входил, - сказал Летти.
– Все было именно так, как вы и предполагали. Убедившись, что я их потерял, я вернулся назад и стал мудрить с дверью, соединяющей наши комнаты. Почти сразу же я понял, что если повернуть болт с моей стороны, то дверь откроется. Оказалось, что в соседнем помещении болт даже не был повернут, как полагается... Короче, я вошел в четырнадцатый номер и огляделся.

– И нашли спрятанные деньги?
– спросил Мейсон.

Свидетель долгое время колебался, не зная, как ему быть. Видя это, Маршалл вскочил, собираясь что-то возразить, но судья Мейнли взмахом руки указал ему на место.

Летти опустил голову.

– Хорошо, - сдался он.
– Я взял деньги.

– Ну, в этом-то я не сомневался, - заметил Мейсон.
– А теперь главный вопрос. Вы убили Девитта?

Свидетель поднял глаза, полные слез.

– Клянусь вам, мистер Мейсон, что я абсолютно ничего об этом не знаю. Я его не убивал. Вы правы, соблазн присвоить деньги был слишком велик. Сначала я собирался взять их, чтобы потом, отдав, заслужить благосклонность миссис Элмор в подходящий момент. Я был убежден, что Монтроз Девитт мошенник и потенциальный убийца. Поэтому я вряд ли должен был возвращать его часть денег... Но я его не убивал!

Мейсон вернулся к своему месту и сказал:

– Больше вопросов не имею.

Маршалл стоял в нерешительности, посмотрел на рыдающего Летти, потом перевел взгляд на непреклонное лицо судьи. Подойдя к своему столику, он пошептался с помощником и сказал:

– Ваша Честь, это заявление для меня явилось неожиданным. Я... намерен у Суда просить отсрочки.

– Вы не можете ее получить, если адвокат не даст на это согласия. Предварительное слушание полагается закончить на протяжении одного заседания, если только защитник не присоединится к просьбе обвинителя, ответил судья Мейнли.
– А пока я хочу спросить о ваших намерениях в отношении этого свидетеля.

– Я... я отказываюсь от него.

– Я говорю не об отказе от него. Перед вами человек, давший ложные показания под присягой и сознавшийся в крупном хищении. Что вы намерены предпринять в этом отношении?

–

Я... я понимаю, насколько был велик его соблазн, но считаю своим долгом задержать его.

– Безусловно!

Судья Мейнли повернулся к адвокату.

– Какова позиция защиты по вопросу отсрочки слушания дела?

– Я вовсе не стремлюсь использовать растерянность обвинения и потому могу согласиться на отсрочку, - ответил Мейсон.
– Но я считаю своим долгом указать, что с нашей стороны было сделано все для разоблачения Джорджа Летти. Не мы его прятали от окружающих. Но к нему были приставлены детективы, не спускавшие с него глаз. Нам было все время известно, где он находится и чем занимается, сколько денег тратит. При этих обстоятельствах, учитывая, что он прилетел в Мексику совершенно без денег, вполне естественным было заинтересоваться источником его доходов. Сначала я понял, что его снабжает деньгами лицо, желающее спрятать его от защиты. Возможно, окружной прокурор, действительно, не собирался подкупать свидетеля, а только по неопытности таким способом заручился его лояльностью.

– Этим делом в свое время займется коллегия адвокатов. Мистер Маршалл не ребенок, он сам во всем виноват, - голос судьи Мейнли от волнения звучал необычайно сурово.

Маршалл, с бледным, как мел, лицом, заговорил:

– Я крайне сожалею, что так случилось... Можем ли мы отложить слушание дела до десяти часов завтрашнего дня?

– Для моей подзащитной это приемлемо, - сказал Мейсон, - при условии, что она будет отпущена под расписку или под залог.

– Я возражаю!
– выкрикнул окружной прокурор.

– В таком случае, мы будем возражать против отсрочки, - твердо заявил Мейсон.

– Могу ли я взять перерыв, чтобы обсудить вопрос с моим помощником?

– Подобная просьба мне кажется более резонной, - сказал судья Мейнли.
– Суд назначает перерыв на пятнадцать минут. Что касается свидетеля Летти, я хочу, чтобы его немедленно взяли под стражу. Суд совершенно не удовлетворен услышанным от него объяснением собственного поведения. Если он проник в соседнюю комнату и украл чужие деньги, я не вижу причин, которые могли бы помешать ему и убить Девитта.

– Тогда каким же образом орудие убийства попало в машину обвиняемой?
– крикнул Маршалл.

– Оно попало туда, потому что его туда положили, - ответил судья Мейнли.
– Свидетель отсутствовал вторично уже после того, как взял деньги... Откуда вы знаете, куда он ездил?.. Мы можем верить или не верить его собственным словам.

– Я его не убивал!
– закричал Летти.
– Я вам говорю, что не убивал его!

Судья Мейнли повернулся к нему.

– Вы уже наговорили нам гору лжи, молодой человек. Суд настаивает, чтобы вас немедленно посадили в камеру для подследственных и по всей строгости судили за лжесвидетельство и мошенничество. А пока Суд берет перерыв!

Как только судья удалился из зала, Лоррейн Элмор схватила руку Перри Мейсона с такой порывистостью, что ее ногти даже влились ему в кожу.

– О, мистер Мейсон! О, мистер Мейсон!

Линда Кэлхаун подбежала к Джордж Летти, который, увидев ее приближение, юркнул за дверь, куда уводят арестованных. Очевидно, слова помощника шерифа: "Вам сюда, Летти", - показались ему менее страшными, чем объяснение с бывшей невестой.

Линда подошла к адвокатам.

– О, Дункан!
– пожаловалась она.
– Вы себе не представляете, как отвратительно я себя чувствую!