Влюбленная вдова
Шрифт:
тупо таращиться в пространство. Да она смеется над ним! Дразнит.
Вот опять — стоило ему решить, что он уже начал ее понимать, как Эбби оставила его с носом. То она смущается и краснеет, как невинная девочка, а то через минуту перед ним уже умная, искушенная женщина. То жеманится, словно старая дева, то вгоняет его в краску. Вспыхивает как порох и так же быстро остывает. А порой она дразнит его, становясь чертовски соблазнительной для женщины, которая до этого времени жила в деревенской глуши, словно незаметная серая мышка.
А он-то, осел этакий, радовался, что нашел наконец образец благонравия и скромности! Уж не посмеялась
Кипп покачал головой, налил себе еще бокал вина и, усевшись в кресло перед камином, закинул ноги на стул. Вдруг вспомнив восторг и изумление Эбби в тот момент, когда он с напускной небрежностью упомянул при ней о бриллиантах, Кипп рассмеялся — она была как ребенок, которому предложили вкусное лакомство, на которое он не рассчитывал, но с условием, что сначала он съест ненавистную кашу.
Впрочем, веселье его длилось недолго. Уже через минуту Кипп поймал себя на том, что гадает, действительно ли этот Гарри был так хорош в постели, как о нем говорят. Он еще долго смотрел на огонь, задавая себе один и тот же вопрос: кто же на самом деле эта женщина, на которой он женился, и почему ему вдруг так захотелось это узнать?
Глава 14
Эбби не спустилась к обеду.
Когда гонг прозвучал во второй раз, Кипп стукнул в дверь, разделявшую их спальни. Но на стук выглянул француз, вид у которого был какой-то загнанный, и окинул виконта таким злобным взглядом, что хозяин дома даже слегка растерялся. Впрочем, опомнившись, француз сообразил наконец, кто перед ним, и отвесил Киппу на редкость изящный поклон, что было весьма удивительно, поскольку в одной руке он держал ножницы, а в другой — прядь золотистых волос.
Парикмахер оказался долговязым мужчиной лет около сорока и к тому же тощим, словно вязальная спица. Щегольской атласный сюртук выглядел довольно странно — возможно, месье Парфэ считал, что его могут в любой момент призвать к королевскому двору. У горла и на манжетах пышно пенились кружева. Толстый кожаный пояс с кармашками, из которых торчали самые разнообразные ножницы, гребни и заколки, наполовину сполз с тощих бедер.
Незнакомец выглядел комично, однако вряд ли это приходило ему в голову.
— Милорд, — немного придя в себя, протянул месье Парфэ. Говорил он по-английски, но с сильным акцентом. — Эта… этот прерываний — он так уж необходим, да? По-моему, если тут кто необходим, так это я, месье Парфэ!
Кипп с невольным уважением посмотрел на забавного человека. «Да, этому парню удалось-таки заставить меня дать задний ход, — подумал он. — Но я все-таки виконт, черт подери! А он кто? Впрочем, этот чудак держит в руках чуть ли не половину волос моей жены».
Искусство людей, подобных месье Парфэ, оставалось для Киппа тайной за семью печатями, и он считал, что так оно, пожалуй, даже лучше. Поэтому виконт, хоть и с некоторым трудом, заставил себя сдержаться и даже сумел выдавить нечто вроде любезной улыбки, чтобы казаться не столько сердитым, сколько встревоженным — по правде говоря, у него не было ни малейшего желания увидеть своими глазами, что делает этот чудак с головой его жены.
— Э-э… видите ли, я только хотел узнать, собирается
— Ви совершенно правильно видите, милорд, — с величественным видом отрезал месье Парфэ и захлопнул дверь.
Оставив ошеломленного и раздосадованного Киппа одного, парикмахер вернулся к своим делам. А Кипп, уставившись на дверь, тяжело вздохнул. С той минуты, как Эбби переступила порог его дома, все в нем пошло кувырком. Да и сам он теперь чувствовал себя здесь незваным гостем. Странное дело, подумал он. Эбби Бэкуорт-Мелдон — нет, поправился он, уже Эбби Ратленд, виконтесса Уиллоуби, — провела под этой крышей всего несколько часов, и этого оказалось достаточно, чтобы его жизнь, которая, как он надеялся, станет более спокойной, превратилась черт знает во что!
Ничего подобного он не ожидал. Этого просто не должно было случиться!
Подумать только — у него перед носом захлопнули дверь спальни его же собственной жены! И кто — какой-то парикмахер!
Как это унизительно!
Спускаясь по лестнице, Кипп едва не столкнулся с Салли Энн. Маленькая горничная так спешила, что едва не опрокинула тяжелый серебряный поднос, когда присела в реверансе перед хозяином.
Остановив ее, Кипп приподнял крышку с одного из двух одинаковых серебряных блюд и удивленно уставился на его содержимое. Вроде бы он смутно помнил, что это уже вторая перемена блюд из тех, что должны были подаваться к обеду. Ломтики восхитительной, не сильно прожаренной говядины и чуть-чуть гарнира.
— А второй прибор для кого? — спросил он горничную, уже зная ответ. Проклятие, для месье Парфэ — для кого же еще? Как это похоже на Эбби — позаботиться о том, чтобы этого малого непременно накормили!
— Для мусью, милорд. Они очень заняты, милорд, — затарахтела маленькая служанка, не в силах оторвать изумленного взгляда от его домашних шлепанцев. Потом подняла-таки на хозяина глаза и захихикала: — Ох и забавно же все это, милорд… Надеюсь, вы не осерчаете, что я так говорю? Ее светлость — ну что за чудесная леди! Уж и повезло же вам с хозяйкой, право слово, повезло, милорд!
— Как это мило с твоей стороны одобрить мой выбор, — проворчал Кипп. Потом, заметив, что смущенная служаночка покраснела до ушей, он улыбнулся как можно добродушнее. Еще, чего доброго, вывалит ему на ноги содержимое подноса, с испугом подумал он. — Ну а теперь беги наверх и передай ее светлости, что я очень прошу ее спуститься в столовую не позже чем через час. Поняла?
Салли Энн с трудом сглотнула, видимо, постаравшись справиться со смущением, и снова неловко присела. Поднос опасно накренился. Кипп успел подхватить его и терпеливо ждал, пока девушка наконец обретет равновесие.
— Ох, прошу прощения, милорд. Ах, я должна бежать, милорд! — покраснев, забормотала служанка. В спешке глотая слова, она выдернула у него из рук поднос и опрометью ринулась наверх.
— Весьма удобная супруга. Ты рассчитывал, стало быть, что с ней не будет никаких хлопот? Ха! Очень мудрая мысль. Замечательная сделка! — спускаясь по лестнице, бубнил Кипп. Рассеянно пригладив взъерошенные волосы, он свернул за угол, миновал огромный холл и зашагал в сторону гостиной, намереваясь прихватить ожидавшего там Брсйди и сесть наконец за стол. Проклятие, должен же он проглотить хоть что-нибудь, а то от голода у него так подвело живот, что впору завыть!