Влюбленные соперники
Шрифт:
Но для девушки с таким происхождением и воспитанием единственной подобающей положению возможностью проявить свои способности было замужество. Да поможет Бог ее будущему мужу, с улыбкой подумала Бесс. Хорошо, если у него самого будет сильная воля, а иначе эта бестия тут же оседлает его.
Кстати, о будущих мужьях…
Бесс пустила Джинджера рысью. Выехав через ворота и добравшись до узкой дороги, проходящей вдоль границы Пенкерроу, Бесс придержала лошадь, не зная, в какую сторону ей лучше направиться. Стоял прекрасный безоблачный день, и она решила, что братья скорей всего поехали в бухту Дозмери, чтобы полюбоваться видом на море. Будучи детьми, она
По хорошо утоптанной тропе, вьющейся между невысокими кустами можжевельника и тамариска, Бесс достигла песчаной местности, утыканной скалами, белесыми от морской соли и помета крикливых чаек.
Через несколько минут она оказалась на вершине гранитной скалы, с которой открывался вид на морской простор. Легкий бриз путал ее волосы и приятно холодил щеки. С этого места до бухты, которой отсюда не было видно, можно было добраться лишь пешком по узкой, очень крутой тропинке, жмущейся к изъеденному непогодой склону скалы. Но если Зак и Алекс там, в бухте, то куда они подевали своих лошадей?
И как будто в ответ на свой невысказанный вопрос она услышала неподалеку ржание. Всего в нескольких ярдах от нее стояли привязанные к растущему из расщелины в скале дереву две лошади – серая в яблоках Зака и черный жеребец Алекса.
Бесс усмехнулась от гордости и удовлетворенного самолюбия. Она правильно догадалась, куда направился Зак, потому что знала его лучше, чем когда-либо сможет узнать Александр Викем или кто-либо иной!
Приободренная столь необходимым ей сейчас подтверждением своей духовной связи с Заком, Бесс подъехала к лошадям, спешилась, привязала Джинджера к тому же дереву и, нисколько не беспокоясь о том, что солнце и морской соленый ветер, без сомнения, увеличат количество веснушек на ее носу, сняла шляпку – ей стало жарко. Затем, перекинув подол юбки через руку и открыв при этом изящные ножки, начала спускаться по крутой тропинке в бухту.
Еще не видя самой бухты, Бесс услышала прорвавшиеся сквозь шум прибоя голоса Зака и Алекса. Они хохотали, очевидно крайне довольные обществом друг друга. Немного более высокий по тону смех Зака гармонично сливался с баритоном Алекса. Потом они вновь вернулись к тихому разговору, и она инстинктивно напрягла слух, безуспешно пытаясь подслушать, о чем именно говорят братья, чувствуя при этом всю глупость своего положения. Ах, как же ей хотелось попасть в их компанию, кто бы знал!
Бесс продолжила спуск по тропинке, до того неровной, что она вряд ли заслуживала такого названия. Поскользнувшись на подавшемся под ее ногой камне, она оцарапала лодыжку об острый выступ скалы и невольно вскрикнула от боли, хотя вовсе не желала, чтобы братья увидели ее спускавшейся со скалы с задранной выше колен юбкой. Вид у нее, с ее точки зрения, был довольно неприличный, и они посмеялись бы над ней – поэтому надо вести себя как можно тише. Приходилось только надеяться, что Шедоу не почует и не выдаст ее присутствия.
Наконец она спустилась, оставалось только обогнуть выступ гранитной скалы, чтобы оказаться на песке и у них на виду. Но, охваченная внезапным приступом стыдливости и понимая, что, возможно, братья будут совсем не обрадованы ее появлению, Бесс медлила. Нет, лучше взглянуть на них из-под прикрытия скалы, и только потом, если, конечно, вся ее решимость не исчезнет, она сможет обнаружить свое присутствие.
Бесс осторожно высунулась из-за огромного валуна и, едва
Не зная, что делать, она закусила губу, сердце ее колотилось сильно и тяжело, как кирка рудокопа, работающего на оловянных рудниках. Братья разговаривали о чем-то, но она не слышала ни слова – в ушах шумело от притока крови.
Она решила, что ей надо немедленно уходить отсюда. Она не имела права подсматривать за тем, как ее жених и его брат обнаженными загорают под солнцем. Но, несмотря на голос разума и вполне естественный страх неопытной девственницы, никогда в жизни не видевшей голого мужчины, Бесс обуяло любопытство. Она хотела остаться, хотела увидеть это.
Кроме того, оправдывалась Бесс перед собой, осторожно высовывая нос из-за выступа скалы, скоро Закери станет ее мужем и она, без сомнения, время от времени будет видеть его без одежды.
Но когда двое мужчин оказались у Бесс на виду, ее вниманием полностью завладел Александр, лорд Росс, этот титулованный цыган, этот элегантный бродяга. Спящий рядом с ним огромный белый пес только подчеркивал красоту его смуглого тела.
Странно называть мужчину красивым, но он действительно выглядел великолепно. Его длинные мускулистые ноги были покрыты негустыми темными волосами. Широкая грудь и плечи оказались не результатом портновского искусства, а были даны ему от природы. Он лежал на боку, лицом к Бесс, одной рукой подпирая голову, тогда как другая расслабленно лежала на стройном бедре и, к счастью, – а может быть, к несчастью? – загораживала от нее его мужское естество.
Талия Алекса была узкой, живот плоским и мускулистым. Ниже живота начинается треугольник волос, острие которого скрывалось за опущенной рукой.
Взгляд Бесс еще раз пробежал вдоль всего его тела и невольно остановился на лице. Вот уже почти месяц она видела Алекса каждый день, и ей хорошо была знакома эта смуглая красота, сильные, резкие черты, чувственные губы, которые так часто кривились в насмешливой улыбке. Но сегодня, с беспорядочно растрепанной копной черных волос… он казался богом.
Все в ней воспротивилось против этого слова, против этого определения. Так ли уж он неотразим? Но тогда почему у нее пересохло во рту? Почему так участилось дыхание? Почему так сладко заныла грудь? Почему во всем теле она ощущает такой жар? Почему так дрожит?
Бесс с трудом оторвала взгляд от Алекса и прислонилась горячим лбом к прохладной поверхности скалы. Какая же она дура! Ну чего она так разволновалась? Она нервничает и возбуждена потому, что совершает сейчас поступок, находящийся в прямом противоречии со всеми принципами, на которых ее воспитывали, и, естественно, вид обнаженного мужчины должен производить на нее ошеломляющее впечатление.
Решив проверить свою теорию, Бесс посмотрела на Закери.
Тот лежал к ней спиной. Хотя и не такой мускулистый, Зак, тем не менее, был прекрасно сложен – широкие плечи, узкие бедра, крепкие ягодицы. Ноги были покрыты негустой порослью волос, таких же золотистых, как и густая копна на его голове. Он выглядел как Аполлон. Именно так, как она себе и представляла.
Но где же все те смущающие душу ощущения, захлестнувшие ее при взгляде па Алекса? Смотреть на Зака все равно что разглядывать картину или статую. Эта красота трогает душу, приятно ею любоваться, но…