Влюбленный мятежник

Грэм Хизер

– Все закончилось. Осада завершена. В день святого Патрика нам преподнесли ирландский сюрприз. Британцы эвакуировались из Бостона.

Аманда встретилась с ним глазами в зеркале.

– Я рада за тебя, Эрик.

– Но не за британцев, правда?

Она пожала плечами.

– Ну же, Аманда?

– Эрик, я, как могу, стараюсь быть нейтральной.

Он вскочил с кровати. Пока он шел к ней, ей казалось, что подкрадывается тигр. Он встал сзади.

– Так ли это, Аманда? Так ли это на самом деле? – Его руки легли ей на плечи. Она мысленно взмолилась,

чтобы он не почувствовал, как она дрожит, но в своем ответе постаралась не солгать:

– Да. Клянусь, что теперь буду нейтральной… если смогу.

Видимо, в ее голосе прозвучала искренняя нотка, потому что он, хотя и выглядел все еще напряженным, казалось, поверил ей. Эрик вернулся к кровати и растянулся на ней во весь рост, непринужденный, решительный и уверенный в себе. Глядя на него, Аманда почувствовала, что ее сердце полностью отдано ему.

– Я выяснил, что некоторые вещи, о которых я писал тебе, стали известны противнику.

Страх ледяной рукой сжал ее сердце.

– Многое из того, о чем ты писал, было широко известно.

– Да, верно. Но, приехав домой, я услышал, что многие достойные политики и военные встревожены слухами о том, что у нас под боком орудует шпион. Вернее, шпионка, любимая. Они прозвали ее Принцессой. Откровенно говоря, ее слава докатилась даже до Бостона.

Вашингтон думает, что ею вполне можешь быть ты.

Его интонация была холодной, ироничной. Сердце Аманды неистово стучало, она едва могла дышать.

– Эрик…

– Ты никогда не делала секрета из того, что предана короне, любимая. – Он пружинисто вскочил на ноги и подошел к ней сзади.

Охватив ладонями ее голову, он погладил ее щеки и шею. С какой легкостью его пальцы могли сдавить ее горло!

– Я твоя жена, – напомнила она, потупив глаза.

– Но невиновна ли ты?

Она встретила его взгляд в зеркале.

– Эрик, – произнесла она как можно искреннее, – как перед Богом клянусь, что будь у меня выбор, я бы никогда не сделала ничего, что пошло бы во вред тебе.

– А моему делу?

– И… и твоему делу, – едва слышно подтвердила она.

– Не совершаю ли я глупость, веря тебе, Аманда?

Она покачала головой, не в силах говорить. Ее волосы заскользили по его обнаженному торсу, и он, перегнувшись через плечо Аманды, нашел ее губы. И хрипло прошептал, почти касаясь ее губами:

– Не дайте мне поймать вас, леди! – И поцеловал. А потом отстранился. – О Боже! – воскликнул он вдруг. – Как я мог забыть такую важную новость! Я ведь видел Дэмьена!

– Что?

Она почти выкрикнула это слово, резко развернувшись к мужу.

Эрик, довольный, улыбнулся:

– Да, британцам удалось захватить его, но он сумел бежать. Он нашел сочувствие у кое-кого из стражников, они даже угощали его элем. Он умудрился доплыть до каких-то плавучих обломков и, уцепившись за них, дрейфовал, пока его не подобрал корабль колонистов.

Дэмьена доставили в Балтимор, а оттуда он поспешил в Бостон. Мне удалось увидеться с ним перед самым возвращением.

– Так

он… свободен? – переспросила Аманда.

– Да, свободен словно птица.

Она издала невнятный возглас, вскочила и с такой страстью бросилась обнимать обнаженного мужа, что они оба свалились на кровать.

Эрик крякнул и застонал, затем рассмеялся. Она осыпала его поцелуями, и его стоны стали иными. Смех утих, и они любили друг друга с новой жадностью, пока не иссякли силы, а потом лежали молча, блестящие от пота, не в состоянии отдышаться. Наконец Аманда обрела способность говорить:

– Эрик, ты надолго домой?

Тот тяжело вздохнул:

– Пробуду около недели. А какие дела здесь творятся! Я уже слышал, что на следующем общем виргинском собрании планируется объявить эту территорию государством, проголосовать за независимость!

Даже раньше, чем это сделает Континентальный конгресс! Здесь делается история, любовь моя, но мне придется вернуться в Нью-Йорк, поскольку именно там Вашингтон ожидает нового удара британцев.

Нам надо продумать оборону города.

Меньше недели. Как мало им осталось быть вместе. Но как много за это время может раскрыться…

Однако Дэмьен на свободе.

Улыбнувшись, Аманда вдруг повернулась у него в руках.

– Я никогда не предам тебя, Эрик! – пообещала она. И чуть было не пошла дальше. Чуть не сказала, что любит его, но какая-то неясная тень, мелькнувшая в его взгляде, остановила ее. Он не поверил ей до конца. Он этого не сказал, но это было так. Эрик наблюдал за ней, и теперь ей нужно было доказать, что она верна ему, несмотря на то что в душе остается тори.

– Да уж постарайся, чтобы так и было, – предупредил ее Эрик.

Она замерла рядом с ним и через какое-то время поняла, что он уснул. Вокруг глаз и в уголках рта залегли новые морщинки. Война оставила на нем свой след.

Аманда поднялась, решив дать ему поспать, а самой осмыслить новые, удачные для нее обстоятельства. Быстро одевшись, девушка выскользнула из комнаты.

У одной из спален стояла пара башмаков. Кто-то приехал вместе с Эриком, поняла она. Один из его людей. Новая опасность, пришла мысль, и вновь бешено застучало сердце.

Аманда поспешно спустилась по лестнице и проскользнула в гостиную Там она встала на колени у письменного стола и потянула на себя один из ящиков.

И тут она почувствовала у горла лезвие ножа, приставленного кем-то, кто находился сзади. Она приросла к полу.

– Добрый день, леди Камерон, – раздался хриплый голос. Это был высокий черный человек. Посланец отца.

Она заставила себя ответить:

– Ты идиот! Мой муж дома. В Уильямсберге командуют колонисты. Стоит мне только закричать, и тебя повесят…

– Да, но до того из вас успеет натечь целая лужа крови, а поскольку я уверен, что лорд Камерон не ожидает нападения, то есть шанс, что и его кровь прольется. Подумайте хорошенько, леди Камерон… – Лезвие ножа столь сильно вдавилось ей в шею, что она с трудом могла говорить.