Влюбленный повеса
Шрифт:
Карлтон таращил глаза, больше удивляясь тому, что Дэнни восседает на нем, чем тому, что у нее есть ручная крыса.
— Я не знал, что она твоя, — наконец выговорил Карлтон.
Дэнни кивнула и уже собралась встать, как в кухню заглянул привлеченный шумом Джереми и сразу объявил:
— Карлтон, ты уволен.
Обернувшись, Дэнни увидела, что Джереми не шутит. Напротив, он был убийственно серьезен.
— За что?
— За посягательство на чужую собственность.
Дэнни поняла, что Джереми говорит о ней. Карл-тон тоже понял,
— Ни на что он не посягал! — воскликнула Дэнни. — Это я сбила его с ног, потому что он гонялся за моим любимцем.
— Значит, он уволен за это. Карлтон снова издал стон.
— Никто тебя не уволит, парень, так что хватит стонать, — приказала Дэнни и вскочила. Арти по-прежнему помирал со смеху.
— У тебя и правда есть ручная крыса, Дэнни? — полюбопытствовала Клэр.
До Джереми тоже дошел смысл ее слов.
— Господи, крыса? Карлтон, ты не уволен. Дэнни не выдержала:
— Никакая это не крыса, а мышь!
— Дэнни, да она же огромная! — возразила Клэр. — Таких мышей не бывает.
— Да, мой дружок толстенький. Потому, что я его сытно кормлю. И все-таки он мышь, а не крыса.
— А ты знаешь, чем мышь отличается от крысы? — спросила Клэр.
Дэнни задумалась и была вынуждена признать:
— Пожалуй, нет. И все-таки он мой любимец. — Она наклонилась и приставила к полу край огромного кармана передника. — Забирайся, Хвостик.
Она не видела, куда ее питомец спрятался на этот раз, но, едва услышав ее, он высунул голову из-за мучного ларя. Второй раз звать его не понадобилось. Завидев хозяйку, Хвостик прошуршал по полу и мигом залез ей в карман.
— Чтоб мне провалиться! — выпалил Арти. — И верно, ручной.
— Не знала, что крысы бывают ручными, — изумленно выговорила Клэр.
— Мыши, — поправила Дэнни.
Клэр усмехнулась. Многие из присутствующих впервые услышали от нее такой звук.
Все трое мужчин обернулись к ней. Джереми поднял бровь.
— Что с тобой случилось, Клэр? Ты как будто… оттаяла.
— Она у нас красавица, — добавил Карлтон. Он и вправду так думал, а может, просто хотел развеять последние сомнения Джереми.
Клэр не покраснела — наверное, просто не поверила ему. Но снова улыбнулась и велела:
— Не забивай мне голову ерундой.
Перемена в девушке была поразительна, но, с другой стороны, уверенность в себе творит чудеса. Клэр и в самом деле смягчилась, стала кокетничать и шутить. И перестала сутулиться, поэтому сегодня утром, столкнувшись с новой Клэр, Карлтон первым делом обратил внимание на ее пышную грудь. Новая прическа и простенькие, но изящные юбки с блузками, извлеченные со дна сундука, преобразили ее до неузнаваемости.
Вместе с уверенностью в себе у Клэр появились и улыбки, и смех, и живые выражения хорошенького личика. Конечно, назвать ее красавицей помешала бы полнота, но она легко приковывала взгляды мужчин.
Дэнни по праву гордилась тем, что это она заставила Клэр выбраться из раковины. Прошлую ночь они сначала долго хлопотали в комнате Дэнни, потом в комнате Клэр, придумывая ей прически. Между ними зародилась дружба. Только теперь Дэнни поняла, как ей недоставало близкой подруги. Не хватало человека, с которым можно было бы разделить горести и радости.
— Ну, дети мои, за работу! — спохватилась миссис Эпплтон, помня, что хозяин дома все еще стоит на пороге. — С питомцем Дэнни вы еще успеете наиграться.
Дэнни поспешно ушла из кухни, чтобы отнести Хвостика обратно в его коробку. Должно быть, он освоился в новой обстановке и решил посмотреть, что там, за дверью комнаты.
Она не ожидала, что Джереми последует за ней у всех на виду. Не думала, что он заговорит с ней после вспышки ревности. Напрасно он подчеркнул в присутствии слуг, что они любовники. Правда, об этом уже догадались все в доме, кроме, может быть, миссис Эпплтон. С таким же успехом Джереми мог приказать Карлтону: «Не тронь ее, она моя».
Но раздражение вскоре утихло, и Дэнни загордилась тем, что Джереми повел себя, как истинный собственник. Может, она ему все-таки дорога? Впрочем, он, наверное, ревнует всех своих женщин.
Последнее предположение показалось Дэнни наиболее вероятным. Большинство мужчин как с цепи срываются, заметив, что другие заигрывают с их женщинами. Дэнни осудила себя за глупость — за то, что придала такое значение обычному мужскому инстинкту.
— А других питомцев у тебя нет? Змей, пауков? Других крыс, наконец?
Обернувшись, Дэнни увидела, что Джереми прислонился к косяку и скрестил руки на груди. Все-таки пришел. Зачем это ему?
Она фыркнула:
— Это не крыса, а толстая мышка.
— Как скажешь, дорогая.
— Он же трус.
— Любая крыса струсит при виде громадины с метлой. Дэнни усмехнулась:
— Пожалуй, ты прав.
Он выпрямился, Дэнни насторожилась. Непринужденная поза была обманчивой — сейчас Дэнни поняла это по яркому блеску в его глазах. Значит, приступ ревности еще не прошел. Схватив Дэнни за плечи, Джереми жадно впился губами в ее губы.
Он не причинил ей боли, только ошеломил страстью. Его язык хозяйничал во рту Дэнни, Джереми приподнял ее над полом, чтобы она ощутила его возбуждение. Это нападение было пугающим и вместе с тем сладостным — он хотел ее и не скрывал этого. Захваченная страстью, Дэнни обхватила его одной рукой за спину, вторую положила на затылок и прильнула к нему всем телом.
Застонав от наслаждения, он поднял ее юбку, ухитрился найти шнурок панталон, развязал его и дотянулся до влажных теплых складок. Его палец проник внутрь, вышел наружу и снова погрузился в нее, запястье скользило между ягодиц, спереди ей в живот упиралась внушительная выпуклость. Вскрикнув, Дэнни мгновенно достигла экстаза. Если бы Джереми не прижимал ее к себе так крепко, она рухнула бы к его ногам.