Влюбленный призрак
Шрифт:
Последнюю фразу я пробормотала, уже забравшись в постель и накрывшись с головой одеялом. Потом ощутила, что острый край папки впивается в бок, и заворочалась, стараясь улечься поудобнее. Со стороны Протаева последовало ворчливое шиканье.
– Извини.
Марк недовольно покашлял, напоминая, что я обещала вести себя тише воды ниже травы.
– Извини еще раз, – пробубнила я, отвоевывая еще немножечко места у папок и документов.
– Я слышал, как ты кричала во сне, – вдруг вымолвил мой ночной сосед. –
– Спасибо, – чуть слышно выдавила я и едва сумела сдержать предательский всхлип, внезапно подступивший к горлу.
Я проснулась от ощущения, будто кто-то толкнул меня в плечо, и, резко открыв глаза, обнаружила, что лежу поперек кровати. За окном лил дождь, и по стеклу скользили быстрые неровные ручейки. Часы на прикроватной тумбочке показывали позднее утро, но из-за непогоды комнату окутывали грязновато-серые сумерки.
Затаив дыхание, я села и долгую минуту пыталась пережить боль в боку, куда пришелся жестокий удар преступника. Потом заставила себя подняться, уверенная, что меня поместили в персональный ад.
Кое-как доковыляв до кухни, я обнаружила на барной стойке мобильный телефон и записку от Марка.
«Уехал за вещами к тебе домой. Сестра в курсе. Дождись меня».
У Протаева был твердый, мелкий почерк и неприятная манера раздавать указания даже в коротких писульках. Вероятно, он оставил мобильник, чтобы я могла с ним связаться, но из-за совместной ночевки меня мучил стыд…
Испугалась как маленькая! Правда, мертвый художник впервые приходил ко мне ночью.
Я позвонила шефу. Он внимательно и с сочувствием выслушал сбивчивые оправдания за прогул, но явно не поверил, что меня избили преступники, а не поклонник на дорогом автомобиле, о котором взахлеб судачила вся контора.
– Зоя, я очень рад, что у тебя наконец появилась личная жизнь, – почти с отеческой грустью в голосе, заставившей меня потерять дар речи, вздохнул Иванович. – Но будь, пожалуйста, осторожна и постарайся, чтобы эта самая личная жизнь не мешала работе, потому что сейчас она не просто мешает, а заменяет тебе работу. Ты же знаешь, что за бурную личную жизнь деньги платят только звездам?
На этой трогательной ноте в квартире открылась входная дверь. На пороге появилась невысокая подтянутая женщина с идеальной укладкой на седых волосах. Удивительно, но лишь бросив взгляд на ухоженное, аккуратно накрашенное лицо гостьи, я догадалась, что передо мной стоит мать братьев Протаевых.
Пауза была достойна театральных подмостков.
Не отнимая от уха трубку, я сползла с высокого барного стула и стыдливо одернула подол футболки. Женщина окинула меня внимательным взглядом с головы до пяток. Мысленно написав заявление по собственному желанию, я отключила вызов шефа.
– Здрасьте.
У гостьи
Мне было страшно предположить, что именно представила матушка, застав в пустой квартире сына всклокоченную полуголую девицу с разбитым лицом. Еще утром я считала, что самый жуткий позор пережила в девичестве на вручении дипломов об окончании школы.
Тогда для выпускного бала я заказала платье в ателье, но по какой-то лишь швее ведомой причине с нарядом в срок не справились. Юбку и лиф сшивали грубыми стежками прямо на мне за пару часов до праздника.
И вот настал радостный миг! На высоких каблуках, надетых впервые в жизни, с красивой прической, в сшитом практически вручную платье, я поднялась на сцену актового зала, чтобы получить из рук директора золотую медаль за отличную учебу. Однако споткнувшись о ступеньку на сцене, я наступила на длинный подол.
Как раз в этот момент в зале отчего-то затихли аплодисменты (может быть, потому что одноклассники мне особенно и не хлопали), и в тишине раздался звук рвущейся ткани. Подол отодрался от лифа, оставив меня в нижнем белье, но на шпильках. Зрители застыли в немом изумлении.
Казалось, хуже ситуации не придумать! Но я ошибалась. Сбегая от расстрельных взглядов публики, я сломала каблук и упала со сцены. Занавес. Красный диплом и золотую медаль мне привезли в больницу, где я отходила от физических травм и жестокого унижения.
Но то ли воспоминания о давнем сраме поистерлись, то ли я давно не попадала в глупые ситуации, мне показалось, что встретиться с матерью хозяина квартиры, находясь в совершенно непотребном виде, – гораздо хуже, чем навернуться со сцены в трусиках.
– Меня зовут Зоя, – пытаясь заполнить неприятную, похожую на вакуум тишину, вымолвила я и поспешно добавила: – И это не то, что вы подумали.
– Вы домработница? – требовательно и холодно вопросила мадам Протаева.
– Нет, – вдруг почувствовав себя школьницей, а не взрослой самостоятельной женщиной, пролепетала я.
– Тогда это именно то, что я подумала!
– И что именно? – раздался спокойный голос Марка, входившего в квартиру с сумкой, обычно хранившейся на антресолях в моей квартире.
– Она проститутка?
– Я?!
– Господи, ну и фантазия, – с иронией в лице фыркнул Марк. – Мама, это Зоя. Моя будущая жена.
– Она?! Я?! – в один голос громыхнули мы с предполагаемой свекровью.
– Разве не ты говорила, что мне пора жениться? – Протаев как ни в чем не бывало снял пальто и разулся. – В следующий раз, когда захочешь повидаться в разгар рабочего дня, то, пожалуйста, приезжай в офис, предварительно назначив встречу. А сегодня, если Зоя будет так добра заварить тебе зеленый чай, можешь пройти.