Вмешательство извне

Свободный_человек

– Что здесь… случилось? – пробормотала Вилл, подходя ближе. Ей было больно смотреть на всё это, и девушка захотела разобраться в причинах происшествия.

Их заметили – один из полицейских пошёл навстречу, пока двое других укладывали четвёртое и пятое тело рядом с остальными.

– Детям здесь не место! – сказал страж порядка ещё на полпути к стражницам. Но его голос… В темноте ещё не было видно лица, но голос полицейского Вилл и остальные узнали сразу.

– Комиссар Гордон? – удивлённо спросила Вилл, будто не веря своим ушам.

– Постойте… Быть не может! Вилл Вандом сотоварищи! – воскликнул комиссар, подойдя ближе – теперь все могли видеть его лицо. – Давно же мы не виделись. Рад, что с вами всё в порядке.

– Это видимость, – хмуро ответила Ирма.

– Ясно, – кивнул Гордон. Он всё понял. Всё прочёл в глазах девушки. – Сочувствую.

–

Так что же здесь случилось? – резко перевела разговор в иное русло Тарани, не желая продолжения беседы на столь болезненную для подруг тему.

– Полицейская операция, – пожал плечами Гордон. Двое его подчинённых уже уложили мёртвых рядом с остальными и шли к комиссару.

– Больше похоже на…, – Ирма не договорила.

– Я не сторонник таких методов, но в данном случае у нас не было выбора.

– Да уж – когда в тебя стреляют со всех сторон – тут не до соблюдения протоколов и тому подобного, – молвил один из подошедших полисменов.

– А вы…, – Вилл пристально вгляделась в лица обоих. Мужчины были ей не знакомы. – Комиссар, а где ваша прежняя команда? – спросила она, вспоминая тех служителей закона, вместе с которыми Гордон был во время их прошлой встречи – в ночь разгрома армады ящеров над Землёй.

– Работают на другом участке, – ответил Гордон. Он видел, чувствовал, как изменились эти девушки. Ему, опытному криминалисту и психологу, было достаточно одного взгляда, чтобы увидеть это. Девушки стали серьёзнее. Гораздо серьёзнее, чем полагается быть в их возрасте. И… холоднее? Это было не правильно.

– Ясно, – кивнула Вилл. – Эти люди, – она указала на тела, сложенные возле стены здания, зияющей чёрными провалами окон. – В чём они обвинялись?

– Помимо покушения на жизни полицейских они были виновны в пяти разбойных нападениях на пункты медицинской помощи, кражу медикаментов и продовольствия с общественных складов. Так же за ними числятся убийства, грабежи и мародёрство, – ответил комиссар. – Ну и незаконное завладение инопланетной техникой. Хотя это уже мелочь.

– Я слышала, что в городе орудует множество банд, но не ожидала, что…, – Хай Лин замолчала. – Просто это неправильно! Почему люди продолжают грабить и убивать, почему творят зло после всего, что было? Неужели так сложно понять, что если сейчас не объединиться, не помогать друг другу, то цивилизация погибнет окончательно? Почему? – она умоляюще посмотрела на Гордона будто он владел истиной в последней инстанции.

– Эк ты хватила, – усмехнулся в усы второй полицейский, до этого хранивший молчание.

– Это в природе людей, – немного помедлив, ответил Гордон.

– Не правда, – качнул головой Мэтт. – Ведь мы с вами не такие.

– Верно. Но вы не дослушали, юноша. Всё дело в том, что человечество можно условно разделить на два подвида: людей истинных и людей не настоящих. Первые всегда действуют во благо других, на благо человечества. Это истинные патриоты, великие учёные и изобретатели, первооткрыватели, полководцы, деятели культуры и политики, люди с высокими моральными качествами, или просто те, кто исправно и на совесть делают свою работу, тем самым облегчая жизнь окружающим. Определение, конечно, грубое и приблизительное. Но это – цвет общества, его опора и основная движущая сила. Второй же вид людей – эгоисты и индивидуалисты. Их главный принцип – моя хата с краю. Им нет дела до других, а важнее всего их собственное благополучие. Ради него они готовы на многое, порой даже на самые страшные и дикие поступки. Конечно, далеко не все из них таковы. Большинство просто сидят по своим норам, наслаждаясь благами цивилизации и не пытаясь дать ничего взамен, оправдывая себя тем, что живут в свободном обществе, что они личности и тому подобной чушью. Это основная серая масса, ведущая, как ни прискорбно, паразитический образ жизни. Они – балласт по большому счёту. Но при этом не принося никакой пользы обществу, они постоянно твердят о своих правах, постоянно чего-то требуют, будто им все должны, тянут на себя одеяло материальных благ, а ко всем, кто не делает так же, как они, относятся с недоумением, недоверием и презрением. Если смотреть отстранённо, то они – паразиты, и чем их больше, тем слабее такое общество. И вот мы видим картину нашего общества, где почти каждый стремиться урвать себе кусок пожирнее, невзирая на потребности и нужды других. И они будут лицемерно обелять себя, пытаясь оправдать свой паразитизм. Например, такой человек вступит в общество защиты животных, но с удовольствием будет уплетать стейк с кровью. Или будет купаться в роскоши

не шевельнув и пальцем, когда рядом бушует война, зато его благотворительный фонд будет отправлять уйму денег на другой конец света и об этом будут писать во всех газетах… В итоге общество рушиться. Да. А ещё эти паразиты трусливы. Чувствуя скорый крах – себе ли, государству, они неизбежно бегут из страны. Туда, где и дальше смогут паразитировать. Вместо того, чтобы поднимать свою Родину с колен. Это крысы. Хотя в случае с людьми, бегущими от войны, это не всегда так, – комиссар оглядел стражниц. Похоже, что сказанное им произвело на них сильное впечатление. Однако, Гордон ещё не закончил свою мысль, которая оформилась окончательно лишь в последнее время. Он продолжил. – Главная же проблема и беда человечества в том, что не настоящих людей всегда гораздо больше, чем истинных. Примерно раз в десять. Более того – люди второго типа существа стадные. Они очень остро чувствуют, что сами по себе ничего не представляют. Поэтому делают всё возможное, чтобы быть в группе, быть «как все». Это нужно, чтоб их идеи и мысли доминировали в обществе. Либо они стремятся привлечь к себе внимание различными способами, стоя из себя кого угодно, только не тех, кто они на самом деле. Эпатаж, вандализм, надругательство над традициями и многое другое – это их путь. Хотя это единичные случаи. Зачастую они даже сами не осознают своей «стадности»… Общество потребления было создано как раз такими людьми, поскольку оно для них – самая благоприятная среда. К счастью, это общество было уничтожено… Теперь осталось только паразитов вывести.

– Однако, какое человеколюбие, – с дрожью в голосе пробормотала Ирма.

– Я люблю людей, – вздохнул Гордон. – Но не пустые туловища, способные лишь потреблять и стремиться к наслаждениям. Просто когда большая часть оставшегося в живых населения вдруг уезжает из страны туда, где не так плохо, а те, кто не смогли уехать, готовы кого угодно убить за кусок хлеба и сохранение своего комфорта – вот тогда и понимаешь, кто был настоящим врагом всё это время.

– Мда-а-а, – протянула Хай Лин. – Отъезд всех этих людей из Штатов – это всё равно как если твой лучший друг в час, когда ты будешь нуждаться в его помощи, вдруг скажет: «Извини, но это твоя проблема. Решай её сам».

– Правильно, – кивнул Гордон. – При этом они не собираются ничего делать и там, куда едут. Они ждут, что им дадут всё. Но в тех странах они не нужны – им бы со своими проблемами справиться. Вот и взрывоопасная ситуация, которая в нынешних условиях может вылиться в принятие весьма радикальных мер, призванных пресечь потоки беженцев и особенно нелегалов во многих странах.

– Радикальных? – переспросил Мэтт.

– Да. Наподобие тех, что принимал Адольф Гитлер в своё время против определённых категорий людей, – мрачно отозвался комиссар.

– Да уж, весёлого тут мало, – поёжилась Хай Лин. Вовсе не такого ответа она ожидала на свой, в целом безобидный, вопрос. И уж тем более не ожидала, что такой ответ даст ей комиссар, который всегда представлялся девушке добросердечным и мягким человеком.

– Согласен, – кивнул Мэтт. – Похоже, всем нам пришлось измениться, чтобы приспособиться и выжить в этом новом мире.

– Больше, чем хотелось бы, – проворчала Вилл. Она и сама чувствовала это – то же самое, что Мэтт и Гордон. Они изменились и были этому не рады. Она тоже изменилась. И чародейке так же не слишком нравились все эти перемены.

– Если всё так, как вы говорите, то человечество ждёт незавидное будущее, – вздохнула Тарани.

– Как будто сейчас мы в райских кущах, – хмыкнул усатый полисмен. – Шеф, долго вы ещё будете нянчиться с ними? Работа здесь закончена, – посмотрел он на Гордона. Тот кивнул.

– Нам пора, – сказал комиссар. – А что до вашего предположения, юная мисс Кук – всё не настолько печально.

– То есть?

– Люди второго типа в ситуациях, подобных нынешней, вымирают очень быстро, хотя и яростно цепляются за жизнь, – пояснил Гордон. – И чем меньше их становится, тем лучше себя чувствует человечество в целом – как социальный организм, как биологический вид и как цивилизация, несмотря на колоссальные потери, – сказал он и махнул рукой подчинённым – те метнулись к поверженным преступникам, собрали их оружие. Вооружились до зубов, приобретя весьма грозный вид. – До следующей встречи, друзья. Надеюсь, она состоится при более приятных обстоятельствах, – он попрощался и направился следом за коллегами, уже скрывшимися за углом здания. В ответ раздалось нестройное «прощайте», «до свидания» и «ещё увидимся, усатый». Последняя фраза принадлежала Ирме.