Вместе вопреки
Шрифт:
— Что ж, цену мы обговорили. Можем переходить к главному.
Марат замолкает, а я чувствую как внутри у меня все непроизвольно сжимается. Лед, покрывающий мои органы толстым слоев вот-вот треснет от внутреннего напряжения. Я смотрю в его глаза и вижу не успешного предпринимателя, а дикого зверя. Есть что-то в его взгляде, что пугает меня. Я запоздало понимаю, что его новый образ, этот цивилизованный бизнесмен — это всего лишь маска. Маска, которую он надевает ради своих работников, бизнес-партнеров, журналистов,
— Говори уже, — тороплю, чувствуя себя словно подсудимый, который ждет приговора, — Какую лазейку ты нашел?
— Брак, — Как ни в чем ни бывало заявляет Марат и видя мое выражение лица, с усмешкой добавляет: — Фиктивный, разумеется.
— Ты шутишь? — спрашиваю с надеждой и недоумением пополам. — Я не выйду за тебя замуж.
— Думаешь, мне хочется жениться на тебе? — с нескрываемым отвращением выплевывает Скалаев. — Поверь мне, если бы был другой вариант, я бы его использовал.
— Надо еще подумать, — упрямо возражаю. — Уверена, вместе мы найдем решение. Другое решение.
— Алиса, — раздраженно перебивает он, — Я проработал все возможные варианты. Этот единственный. Я не могу ни продать, ни подарить свои акции тебе. Просто так проголосовать против я тоже не могу. Это угробит мой бизнес. Ты не можешь продать мне немецкий офис. Если мы будем в браке, ты сможешь проголосовать от моего имени. Если кто-то и заподозрит, что я был в курсе твоих планов, с учетом того, что я получу при разводе, это будет выглядеть как будто я пожертвовал пешкой ради королевы.
Пешка, надо полагать, это его доля в МиКрейт, а королева — немецкая фирма и все остальное мое наследство… Вау… кто бы сомневался, что еще до того как у Скалаева зародилась идея о нашем браке, он уже обдумал детали развода. Ничего удивительного. Я бы тоже с удовольствием перешла сразу к заключительной части.
— Не боишься, что я тоже отсужу у тебя половину твоей компании? — Не знаю зачем я задаю этот вопрос, уверена, что Марат заранее все продумал и такой опции наша “сделка” не предусматривает.
— За кого ты меня принимаешь? — смотрит на меня как на глупую школьницу, — Мы подпишем брачный договор.
Чего-то такого я и ожидала, поэтому лишь устало машу в его сторону и обреченно соглашаюсь:
— Хорошо, я согласна. Я подпишу все, что скажешь. Мне бы хотелось поскорее закончить со всем этим и вернуться к своей прежней жизни.
“К жизни, в которой нет тебя,” — добавляю уже мысленно.
— Принцесска, — протягивает Марат. — Возможно, ты не поняла, но наш фиктивный брак — это не только формальность. Мне нужно, чтобы бизнес мир поверил в то, что я не имею отношения к закрытию МиКрейта,
Мне кажется, я физически ощущаю как моя нижняя челюсть устремляется куда-то вниз, а глаза расширяются до неимоверных размеров. Изображать любовь? С Маратом? Нет, абсолютно нет. Это очень плохая идея. Худшая в моей жизни. Даже хуже чем начать встречаться с ним, хуже, чем пустить его в свое сердце. Хуже, чем полюбить его.
Вдоволь насладившись непередаваемой гаммой эмоций на моем лице, Марат с усмешкой заявляет:
— Я тебя уверяю, принцесска, нам обоим будет сложно изображать любовь. Но если мы хотим получить желаемое, придется постараться. Даю тебе последний шанс отказаться. Подумай хорошенько: так ли сильно ты хочешь угробить отцовскую империю?
В его голосе слышится издевка, но на самом деле, мы оба знаем, что я согласна. Я бы не пришла к нему, если бы не была уверена в своем решении. И теперь уже поздно отступать. Больше всего я боялась, что он узнает мой секрет. А оказалось, что он и так все знал. Но ему было плевать. Что может быть хуже? Уже, к сожалению, ничего…
— Я согласна, — в который раз за встречу произношу я, — но желательно закончить этот спектакль до сентября. Сейчас я в отпуске, а потом мне будет не до игр в любовь.
— Договорились, — кивает Марат. — Я, как ты понимаешь, тоже не хочу растягивать это удовольствие… Пару встреч на публике, потом на радость журналистам переедешь ко мне. В отдельную комнату, разумеется, — раздраженно вздыхает Марат неверно истолковав мое выражение лица. — Интим в наш договор не входит.
— И мыслей не было, — в тон ему отвечаю я. — Но тем не менее, я не могу к тебе переехать. У меня есть сын, Марат. И я не хочу его втягивать в эти игры.
Скалаев произносит короткое ругательство, будто уже успел забыть о существовании сына. “Нашего сына,” — мысленно добавляю, и предлагает:
— Сейчас же лето, можно отправить его в детский лагерь. Я даже проспонсирую путевку, — благодушно предлагает он. — Ну или как насчет дальних родственников? Неужели не найдется какая-нибудь тетушка или бабуля где-нибудь на Севере?
Я всеми силами пытаюсь разглядеть хоть какие-то эмоции за этим равнодушным тоном. Пожалуйста, пусть он притворяется! Пусть вот эта небрежность, с которой он говорит о собственном сыне будет лишь игрой… Но нет, чем больше я смотрю на него, тем больше я убеждаюсь, что он не соврал — ему действительно наплевать.
Что я там говорила по поводу того, что хуже быть уже не может? Кажется, я ошибалась. Я хотела бы сказать, что чувствую ужас, отчаяние… но на деле я не чувствую ничего.
Ну что, неделю глав без выходных официально объявляю закрытой))) завтра проды не будет. Дальше скорее всего по графику выходные в среду и субботу, но на этой неделе сдвинем, автор немного притомился в таком режиме))
Всех люблю, Элина
Глава 10