Вне игры
Шрифт:
– Да не намекает, а недвусмысленно говорит о том, что претендент Шеппард сжульничал! – гневно сверкнул линзами дизайнерских очков гладко выбритый мужчина средних лет, сидевший с краю. Его имя с моей позиции не просматривалось. – Вернее, пытался сжульничать.
– Так ему не привыкать! – широко улыбаясь, воскликнуло… оно – лицо с неопределенной гендерной идентификацией. Оно сидело с другого края и действительно выглядело бесполо: взъерошенные русые кудри, полное отсутствие косметики, лохматые брови и пушок над чувственными губками. – Сами посудите, коллеги. Претендент Шеппард… –
Некстати подумалось, что если оно называет себя «она», то разве не является оно лицом с определенной гендерной идентификацией? Возможно, статус «неопределившегося» дает больше выгод и позволяет одинаково использовать преимущества всех полов.
– Совершенно очевидно, что молодой человек даже здесь, в святая святых каждого претендента на гражданство, пошел проторенной дорожкой обмана, – заключило оно.
– Спасибо, коллеги, – сказала Хлоя. – Претендент Шеппард, вы провалили непрямой тест на благонадежность. Штрафные баллы назначаются на усмотрение комиссии. Коллеги, есть предложения? Мнения?
– Влепить ему минус пять тысяч баллов, и пусть гуляет! – рявкнул мистер Ленер. – Я с такими, как он, всю жизнь имею дело в нашей школе. Уж поверьте, насмотрелся. Все бы им что-то урвать, что-то получить, не прикладывая усилий! А сами обществу ничего не дают, только пользуется благами! Это безнадежный молодой человек, вы только посмотрите на него! Сидит и нагло ухмыляется прямо мне в лицо!
Наверное, ему так показалось, потому что я подавил зевок. А потом сонливость как рукой сняло – я догадался, чем закончится эта театральная постановка, мастерски разыгранная Хлоей. То же самое было на Играх.
Проснувшаяся злость согнала сонливость в два счета, откуда-то изнутри густой волной поднялось бешенство. Это я-то неблагонадежный? Это точно обо мне: «…что-то урвать, что-то получить, не прикладывая усилий»? Да если бы так было, я подписал бы бумаги Хлои и уже ехал бы на собственный остров! И плевал на друзей, неграждан, обязательства…
Слова рвались наружу, и, стиснув подлокотники, я ждал, когда Ленер заткнется, чтобы высказать все. А заодно добавить про шантаж Хлои, и… Вот он, момент!
– Я могу доказать, что… – прохрипел я, вскакивая, но Ленер простер руку и рявкнул:
– Вам не давали слова, претендент Шеппард. Еще одна такая выходка – и можете считать себя негражданином!
Душа разрывалась от несправедливости, хотелось вскочить, плюнуть им в лицо, послать куда подальше и предложить засунуть свое гражданство куда поглубже! Но я смолчал.
И сел, прекрасно понимая, что ни на что уже не повлияю. Они сильнее. Здесь и сейчас – власть у них, а я всего лишь шестнадцатилетний подросток. Оставалось только дождаться развязки: присвоят ли хоть самую низкую категорию L или вообще откажут в гражданстве?
Тем временем предложение мистера Ленера вызвало ярую поддержку миссис эль-Шами. Когда он говорил, та часто кивала, а потом перехватила слово:
– Давайте начистоту, коллеги. Претендент Шеппард, став «угрозой» наивысшего потенциала в истории Дисгардиума, получил фантастические возможности! Сколько добра, сколько хорошего он мог сделать! Но что сделал Шеппард? Занялся грабежами добропорядочных кланов, шантажировал их, насмехался над обычными игроками! А ведь среди них были чьи-то дети!
После нее выступили остальные. В общем, все были согласны с оценкой мистера Ленера, осталось только выступить Хлое. Ну что ж, я уже был готов, пожалуй, испытывал даже какое-то мазохистское любопытство в ожидании финального аккорда.
Поднявшись, она невозмутимо встретила мой вопрошающе-понимающий взгляд и торжественно объявила:
– Интервью закончено, претендент Шеппард!
«Интервью?» Они же не дали мне и слова сказать в свою защиту!
– Властью, данной мне департаментом гражданства, – начала выносить вердикт Хлоя, – я отказываю вам в присвоении гражданской категории.
Все, кроме Хлои, тут же забыли обо мне, резко поднялись и направились к выходу – не общему, отдельному.
Клиффхангер наклонив голову, насмешливо проговорила:
– Что, мальчик, переиграли тебя? Думал, взял нас за яйца и можешь крутить, как хочешь?
– Ничего я не думал, вы сами мне проходу не давали.
– Мистер Хаген отказался с тобой общаться. Не знаю, почему я решила тебе это сообщить… Наверное, за твои красивые глаза. Удачи в Калийском дне… или где ты там прячешься?
Она развернулась, чтобы уйти, но я ее остановил:
– Постойте, Хлоя… Неужели вам больше не нужно Ядрышко Чумного мора? Я не понимаю, что изменилось?
– Обстоятельства, Алекс, обстоятельства. Наше предложение было на столе, у тебя было два дня, чтобы принять его, но ты решил иначе. Что ж, пожинай теперь плоды.
Спрятав сжавшиеся кулаки за спину, я сдержал бурлящие эмоции… но хватило меня ненадолго. Меня прорвало:
– Да к черту вас и ваше предложение! – Вовремя одумавшись, я понизил голос: – Что мне с вашего гражданства? Я же и без того миллиардер! Ничего не изменилось, я все та же «угроза» и клянусь, что призову всех Спящих! Добьюсь максимального развития статуса, и тогда вам придется взять меня на работу в «Сноусторм», а это автоматически влечет выдачу гражданства…
Хлоя промолчала, не дождалась продолжения и пошла к выходу. Я развел руками:
– Короче, не понимаю, что для меня изменится.
– О, Алекс, сегодня ты поймешь, – обернувшись, зловеще пообещала Хлоя.
Глава 7. Домой!
Странно, но я не чувствовал себя раздавленным. Даже наоборот, испытал неожиданное облегчение.
Наверное, подсознательно я всегда, с того самого момента, как стал проблемой для «Сноусторма», знал, что так и будет. Или я стану их ручным питомцем, или меня смешают с грязью – третьего не дано. Временное помутнение, которое со мной случилось в стенах Сковородки, когда, вымотанный от недоедания, недосыпа и стресса, я готов был сдаться и запросить покоя, напрочь выветрилось из разума, стоило Хлое объявить результаты. Спокойной жизни не будет.