Вне времени
Шрифт:
— Хорошо, в моем мире мужчина должен вымыться, чтобы удалить запах, перед тем как будет обниматься и целовать женщину, — она хотела бы знать, что скрывается за этими суженными зелеными глазами, когда он пристально глядел на нее. — Я не обидела вас? Я не хотела этого.
— Нет, я не обиделся, — он слегка поклонился и начал спускаться по каменным ступенькам вниз со стены. Когда она последовала за ним, он предупредил ее, обернувшись: — Будьте осторожной, спускаясь по лестнице, вам очень неудобно в этой юбке.
Сильвия на мгновение остановилась и изумилась, как широка была у него спина, затем продолжила
Баррик в десятый раз натягивал, снимал свой костюм и пристально смотрел на дверь своей спальни. Он слышал сухой кашель и вздохи сумасшедшей Анны. Она чем-то была напугана. Дело в том, что он нуждался в старой женщине, в ее советах, как вести себя с этой женщиной. Наконец он выпрямился и постучался в дверь.
Легкий крик удивления вырвался у Сильвии, и она выронила красивый костяной гребень, которым расчесывала волосы. Она чувствовала, что была вся погружена в красивые грезы о себе и лорде Баррике. Теперь они бесследно улетучились, и она поняла, что, вероятно, все они были навеяны фильмом с участием Эррола Флинна. Стряхнув остатки грез, она встала с постели и поспешила к двери.
— Ах, сэр Баррик! — приветствовала она его, открыв дверь. — Вы пришли, чтобы проводить меня в большой зал к завтраку?
— Нет, — он двинулся к ней, шагнув навстречу, затем закрыл за собой дверь и запер ее на задвижку.
— Тогда почему вы здесь?
— Для объятий и поцелуев.
— Извините?
— Но час назад, когда мы стояли на стене замка, вы сказали, что мужчина должен бы вымыться перед тем, как придти обниматься и целоваться. Я вымылся и удалил запах, который был для вас так мучителен, — он схватил ее, прижал к груди и поднял в воздух.
Сильвия еще раз вскрикнула, но не от опасности, а скорее от удивления.
— Хорошо. Я не ожидала, что вы так меня поймете...
Так было велико ее удивление, когда он подошел к кровати, откинул покрывало и опустил ее на постель, что она не издала ни звука, а вскоре решила, что не будет сопротивляться. Впервые за свою короткую жизнь она была так глубоко и неистово увлечена мужчиной. Ощущения давления его тела на нее вызвали у нее учащение дыхания. Какой-то разжигающий огонь шел из его зеленых глаз, проникая прямо в ее кровь.
— Вы пахнете значительно лучше, — прошептала она почти беззвучно.
— Когда вы объяснили мне, что мужчины делают в вашем мире, то кто больше выиграет от этого — мужчина или женщина? — он медленно приблизил свое лицо к ней и пристально смотрел, изучая ее реакцию на его слова и ласки.
— В большинстве своем, оба, когда разделяют поцелуи и ласки.
— Вы тоже? — волна ревности, которая захватила Баррика, заставила его отстраниться от нее на некоторое время. Сильвия увидела блеск гнева в его глазах.
— Ох, я понимаю. Это век чистых женщин и нечистых мужчин. А что касается выяснения, какой род лучше, так это занятие для дураков.
«Трудно сохранить ощущение какого-то насилия, когда такой великолепный мужчина покусывает ухо», — решила Сильви.
— Я это понял, — он охватил ее маленькое лицо своими ладонями и улыбнулся ей. — Я не безрассудный человек. Я знаю, что вы из другого мира, где другие обычаи, которые отличаются от наших. Я не виню за то, что было до этого.
Но когда он задержал взгляд на очаровательной впадине на ее шее и представил, как другой мужчина ласкал ее, сильное чувство ревности охватило его снова.
— Взгляни на меня, — попросила Сильвия и почти засмеялась, когда он сделал это: Баррик выглядел весьма глупо и растерянно. — Ты шокирован этими словами, не так ли?
— Я высказал их.
— О, я ни минуты не сомневалась. Я просто полагала, что для вас это будет трудно сделать. Это неудивительно. Двадцатый век! Я могла бы не знать некоторых исторических деталей, но знаю, что вы не были наиболее либеральным народом. Вероятно, это хорошо, что я ужасно образованная.
Баррик вздохнул и осторожно коснулся своим лбом ее. Когда она рассказывала о том, что сейчас чувствует, это несколько сконфузило его. Хуже того, он иногда чувствовал себя глупо, хотя хорошо знал, что это далеко не так. Некоторые различия речи он освоил весьма быстро, но когда она рассказывала, что представляет ее мир на самом деле, то он просто не мог такого представить. Логика и все, чему он был обучен в жизни, говорили ему, что все сказанное ею следует понимать как бред сумасшедшего. И все, во что она верила, и вещи, о которых она говорила, были чистое сумасшествие или происки дьявола. Но он не мог верить в то, на чем настаивала Анна, что она — творение моря, он знал, что Сильвия из таких мест, которых он никогда не видел. Он был бы очень рад, если бы удалось найти общую основу для взаимопонимания. Когда он пристально смотрел в ее глаза с отливом меди, с длинными ресницами, то осознавал ясно, что очень хочет, чтобы это осуществилось.
— Каждый раз, когда вы рассказываете, я пытаюсь найти что-нибудь такое, нас объединяющее, — проговорил он почти печально.
Сильвия согласилась с ним:
— У нас действительно много общего. Я постоянно думаю, как это найти, как это должно проявиться, — она нежно погладила его поднимавшуюся от сильного дыхания грудь, и выражение его лица, которое появилось, привело ее в состояние возбуждения.
— Это правда — обычаи разные, нет здесь никаких удобств и комфорта, которым бы я пользовался, и мне надо много сделать, чтобы научиться этому, а также многим другим вещам. — Она сначала нахмурилась, но потом затрепетала, когда он нежно коснулся ее шеи губами. — Пока мои люди только жалуются на все эти перемены.
— О да, но затем для них это будет очень хорошо, будет меньше недовольства. Они начнут замечать преимущества новой жизни.
Глаза Сильви расширились, когда он поднял ее тонкую руку и рукав платья соскользнул вниз, обнажая ее и позволяя ему целовать нежную внутреннюю поверхность руки от кисти до локтя. Это было для нее так необычно, так приятно, что у нее пошла голова кругом.
— Да, может быть, вы и правы, — прошептал Баррик, целуя ее ладошку. — Вы вкуснее и пахнете лучше.
— Лучше, чем что? — вымолвила она.